«Всё, будя на сегодня». – Услыхал Ванька долгожданные слова от Кузьмича. «Идите домой, а то уж поздно». – Добавил он. Володька подпрыгнул от радости, подбежал к плугу и сунул палку под сидение, подёргал её рукой, проверив, не выпадет ли. Убедившись, что она держится крепко, помахал Кузьмичу кепкой. Ребята ещё постояли немного, наблюдая как трактор, с плугом уезжал в темноту. Вот он полностью растворился в ней, только слабый свет от фары прыгал по полю вверх, низ, влево, вправо, как будто искал чего то. Ребята пошли по краю пашни, в сторону деревни. Иван долго не решался спросить друга, боялся ли он «Волчьего лога», или нет. Наконец собравшись, спросил:
«Вовк ты, когда у „Волчьего лога“ пахал, боялся?»
«Ещё чего». – Быстро ответил Володька.
«Побожись». – Предложил Иван. Володька остановился, молча постоял немного, потом ответил:
«Ещё как, аж кишки в узел скручивались».
«А перед логом с седушки спрыгивал?». – Спросил Ванька.
«Пока видно было держался, а как стемнело, будто чёрт меня с плуга сбивал». – Признался он.
«И я тоже». – С обидой проговорил Ванька. «Выходит мы трусы, а на фронт собрались, отцам помогать, немцев бить». – Подытожил он.
«А давай, завтра до лога пахать, не спрыгивать». – Предложил Володька.
«Давай». – Радостно подтвердил Ванька. И они почти бегом двинулись к дому.
Холодной, осенней ночью в степи при лунном свете было видно, как волки сплошной, серой тенью бежали рысью, ступая след в след. Старая волчица вела своих четверых волчат, в свою школу, школу волчьей жизни. Следом шёл матёрый, он изредка останавливался, поднимал морду к верху и втягивая ноздрями холодный, осенний воздух, подолгу прислушивался, поворачивая уши в разные стороны. В лунном свете он казался огромным и седым, будто присыпанный утрешней печной золой. Дойдя до распаханного клина, волчица остановилась и села, подождала, когда подбегут волчата. Те подскакали к ней, радостно виляя хвостами и тихо повизгивая. Она рыкнула на них, дескать, не до игрушек, они притихли, и стали молча смотреть на неё. Волчица, подняв морду вверх стала нюхать воздух. Определив направление ветра, она встала и побежала прямо по распаханному полю. Прибылые потрусили за ней. Вдруг, на пашню как из-под земли выскочил из межи на половину перелинявший, здоровенный русак серо-рыжий с белым брюхом и рыжими лапами, сделав красивую «свечку» -прыгнув вверх, заяц, помчался по пашне, подбрасывая растопыренными когтями задних лап небольшие комья липкого чернозёма. Волчица рванула за ним. Когда прибылые догнали её и стали обгонять, визжа от возбуждения, она остановилась, ещё раз понюхала воздух, определив направление ветра, и не спеша потрусила на край пашни в ту сторону, куда будет крутить заяц. Выбрав место в некоси, у края ещё не распаханного поля, за будылями высохшей белены, она легла и стала слушать. Матёрый всё это время стоял там, на краю лога и сверху наблюдал за происходящим, пока в лунном свете мог видеть волчий глаз. Потом резко фыркнул, мотнув головой и безразлично помахав «поленом» – хвостом, потрусил, в сторону колхозной базы. Там, в старой овчарне с соломенной крышей, были овцы и оттуда, так вкусно и призывно пахло овечьей шерстью и свежими котяхами. В это время заяц, делая большой круг, нёсся в сторону волчицы, он сошёл с пашни и перешёл на ржаную стерню, по которой скакать было на много легче. Он легко отрывался от молодых, отбежав метров на сто, останавливался, вставал на задние лапы и вглядываясь и прислушиваясь вокруг, подпускал прибылых, потом подскакивал и как-бы играя, опять легко отростал от волков. Она никогда не ошибалась, и в этот раз заяц бежал ей прямо в лапы. Так охотится, на зайцев её научила её мать, а её, её мать и так волки охотятся тысячи и тысячи лет. Когда русак, делая большую петлю, добежал до края ржаного поля, волчица молнией рванула ему наперерез. Схватив зайца раскрытой пастью, поперёк туловища, она резко мотнула головой, раздался душераздирающий крик обезумевшего зайца и хруст позвонков, большеухий дернулся и обмяк, повиснув тряпкой в волчьих зубах. Она не сразу отдала зайца волчатам, какое-то время ходила кругами, держа, его в пасти тихо рыча на них. Потом подбросила его кверху и отпрыгнула в сторону. Прибылые в один миг, набросившись, разорвали русака и съели его без остатка.