Жизнь и труды священномученика Илариона - страница 7

При тесных дружеских отношениях священников Капитона Виноградова и Алексия Троицкого естественно предположить, что подобного рода благочестивые мысли и настроения были присущи и отцу Алексию. Поэтому не выглядит случайным, что священство для его детей стало осознанным выбором, а не вынужденной мерой, обусловленной сословной принадлежностью. Видимо, исходя из опыта своей семьи, на Поместном соборе 1917–18 годов архимандрит Иларион говорил о том, «что пастыри Церкви и детей своих готовили к дорогому для них пастырству»^>52.

Судьбы Алексея Петровича, его отца Петра Ивановича и его деда Ивана Ивановича объединяло одно печальное жизненное обстоятельство – все они рано овдовели.

Священник Алексий Троицкий с женой и сыновьями ладимиром (справа) и Дмитрием

Так, Алексей Петрович остался без супруги уже в 35 лет. «Первое горе этой семьи осталось в памяти своей неожиданной великой скорбью – матушка Варвара Васильевна, совсем еще молодая, цветущая, живая женщина, – трагически скончалась, утонув, купаясь в Оке, оставив пять сирот»^>53. Произошло это в 1898 году^>54. Варваре Васильевне было 32 года^>55. Володе шел тогда 12 год, а его младшей сестренке Ольге – немногим больше года. «Отец Алексий мужественно нес свой крест»^>56. С этого времени в заботе об оставшихся без матери детях отцу Алексию стала помогать незамужняя сестра покойной, Надежда Васильевна, преподавательница церковно-приходской школы.

Лишившись в детстве матери, Владимир Троицкий долго и остро переживал эту потерю: «Ты, мой дорогой, знаешь, – писал архимандрит Иларион в 1916 году в „Письмах о Западе“, – что я почти двадцать лет назад потерял мать. В то время ощущал я свое сиротство, так сказать, практически, в смысле житейском, а теперь порою я болезненно ощущаю свое сиротство мистически»^>57. Возможно, и потому еще у владыки с детства особо теплое чувство к Богородице: «Пресвятая Богородица – наша общая Матерь»^>58, – и в еще большей степени – к Церкви Христовой, в отношении к которой он любил приводить слова священномученика Киприана Карфагенского: «Тот не может уже иметь отцом Бога, кто не имеет матерью Церковь»^>59. Надо думать, что это высшее материнство в совершенной мере восполнило если уж и не житейское, то «мистическое» сиротство архиепископа Илариона.

Рано освоив грамоту, Владимир в возрасте пяти лет уже участвует в храмовом богослужении, читает часы и шестопсалмие. Если старший современник Владимира Троицкого писатель А. П. Чехов вспоминал, что он и его братья в детстве пели на клиросе, но «в это время чувствовали себя маленькими каторжниками»