Иоиль был похож на сорокалетнего человека. У него было большая залысина на голове и немного седых волос. Бороды у Иоиля не было. У него было только три морщины. Две полукруглые с каждой стороны губ и одна между бровей. И вот эта между бровей не давала ему покоя. Морщинка помнила, что когда-то давно, когда Иоиль еще имел волосы и был ростом не больше курицы, кто-то пальцем ткнул её между глаз. И теперь она всегда с ним. Это было очень давно, и Морщинка не знала было ли это взаправду.
На всем белом свете Иоиль боялся только одного, беспамятства. Однажды, идя в пустыне, он поймал себя на мысли что забыл те вещи, которые помнил. Вокруг него был один песок. Он шел изучать старый город, засыпанный барханами. Он так испугался, что может забыть свое имя, что тут же побежал в лес, из которого вышел тридцать дней назад. На ходу он постоянно твердил: «Меня зовут Иоиль, меня зовут Иоиль, меня зовут Иоиль». Громадные капли текли с его напряженного лба. Так продолжалось тридцать дней, пока он не вернулся в лес. Иоиль сильно изголодал и устал. В пустыне он ничего не ел и не пил. В лесу возле него бил холодный источник, а по его краям росли спелые ягоды. Но Иоиль искал предмет, на котором он сможет вывести свое имя. В итоге острым камешком он отодрал немножко дубовой коры и аккуратно, без спешки вырезал заветное слово. Только после этого он напился. Иоиль проделал на дощечке нить и повесил ее себе на шею, чтобы она всегда была с ним. Иоиля не сильно интересовала пища. Не было на земле травинки, которую он не попробовал. В начале, он наедался травами и ягодами так, что едва мог дышать. Потом опорожнялся и снова наедался так, пока его не вырвет. Ягоды казались ему вкусными, съедая несколько подряд, он получал удовольствие. Он снова и снова набивал свои щеки ягодами. Скоро он заметил, что теперь только несколько ягод положенные в рот дают ему радость, потом ему нужно было минимум десять, потом еще и еще. Иоилю снова было плохо. Он лежал и не мог даже моргнуть. Снова прейдя в себя, он стал чувствовать, что сладость ягод уже не приносит ему радости, а даже противна, но руки и рот заново тянулись к ним. Он пытался их не есть, но, в конце концов, снова набивал щеки и лежал в беспамятстве. Так он боролся десятки лет. Пока не победил. А потом начал странствовать. Он начал что-то искать.