– Кто там?
– Здравствуйте… – ответил Лютый.
– Здравствуйте – послышалось из-за двери. Затем послышался звук надеваемой дверной цепочки, вставляемого ключа и двух поворотов замка, дверь слегка приоткрылась и оттуда выглянул красноватый заспанный глаз.
– Что надо?! – нервно спросил глаз.
– Ммм… А Валера дома? – спросил Лютый после небольшой паузы. Он уже начал забывать, что Чувачок – это Валера.
– Нету его. Тебе лучше знать, где твой дружок ходит!
После этой гневной тирады дверь с шумом захлопнулась – настолько, насколько это возможно было сделать с накинутой двадцатисантиметровой цепочкой.
Следующим местом, куда планировал пойти Лютый, был двор дома возле школы. Там каждый вечер собиралась шпана, они пили портвейн или плодово-ягодную бормотуху и играли в карты. Чувачок иногда там бывал, пил и играл вместе со всеми. Дворик этот был весьма колоритный… За последний год там зарезали двоих или троих, но Чувачка это не сильно волновало…
Двор этот среди местных назывался «Баден-Баден».
До этого места было минут двадцать ходьбы, и когда Лютый, наконец, вынырнул из-за угла и оказался на месте назначения, он увидел, что в Баден-Бадене шли нешуточные разборки. Там опять кого-то били. Били в детской песочнице. Кто-то кому-то надавал оплеух, и получивший по заслугам сидел на песке и вытирал рукавом сопли.
Избиение сопровождалось достаточно убедительной гневной тирадой: про фуфло, про понятия и про карточный долг.
В гневе была брошена на ветер колода карт, по всему двору посыпались короли, дамы и шестерки различных мастей.
Лютый заметил Чувачка на лавочке чуть поодаль. Тот сидел и равнодушно смотрел на происходящее, запивая батон молоком из стеклянной бутылки.
Лютый подошел к нему и сел рядом:
– Привет! Пируешь? – как бы невзначай произнес он.
– Ага, – ответил Чувачок и сделав глоток молока, продолжил – Нашлись добрые люди…
– И что тут у вас за шухер? – спросил Лютый.
– Да мудаки собрались… Никакой игры нормальной. Фуфель за фуфелем. Так что, шухер за дело.
– Неплохо чуваку досталось – констатировал Лютый, кивая на сидевшего в песочнице.
– Нормально досталось – ответил Чувачок – пусть еще спасибо скажет, что не так, как с Толяном.
– А что с Толяном? – спросил Лютый.
Чувачок отправил в рот последний кусок батона и освободившейся рукой показал оттопыренным большим пальцем характерный жест, проведя им поперек горла. Жест назывался «секир-башка».