Зазвонил телефон. Гена поднял трубку. Кто-то тяжело дышал и всхлипывал в микрофон. «Вдруг что-то случилось с родителями?» -мелькнула страшная мысль.
–Алло! Алло!» -закричал Гена. – Говорите, я вас не слышу…. И вдруг в трубке голос Лиды:
–Геночка! Прости меня, я дура! Я думала ты не узнаешь про кино. Он называл меня красавицей. Хотелось быть крутой! Все у меня возле ног! А когда тебя увидела возле кинотеатра, решила не подавать вида, что поняла, что натворила и сказала про нового парня! Он же дурак! Только ты мне нужен!
Гена положил трубку. В груди по-прежнему щемило. Легче от исповеди Лиды не стало. Значит, любимый человек может просто так, от нечего делать, предать чувства и веру?!
С тех пор Гена старался не увлекаться и не подпускать близко к сердцу возможность перерасти в любовь приятельские отношения со знакомыми девушками. Да и желание хорошо учиться не оставляло свободного времени на «отвлеченные темы». Гене был нужен хороший аттестат. Он хотел, нет, он мечтал поступить в физтех!
Теперь у Гены оставались только две любимые женщины – его мать Галина Федоровна и бабушка Нина Ивановна. Свою сводную сестру Иру он не любил. Отчим Андрей Владимирович появился в их семье через год после трагической гибели отца Гены Владимира Геннадьевича Саковича. Он сорвался в горную расщелину одной из кавказских гор при производстве геологических обследований. Гене тогда исполнилось три года. Мама повторно вышла замуж за бывшего товарища отца, тоже геолога. Ирка родилась, когда Гене было пять лет. Мама перестала работать и сидела с детьми. Даже няню не нанимали. Это были самые счастливые годы детства для Гены. Отчим постоянно был в разъездах и особенно не напрягал пасынка своими редкими визитами, а мама всегда была рядом.
Андрей Владимирович души не чаял в дочери и был совершенно безразличен к пасынку. Это волновало маму и радовало Гену – уж очень ему не нравился этот лысый слюнявый мужик. Все равно было хорошо. Мама не выделяла любимчика. И Гена, и Ира одинаково получали мамину любовь и заботу. Только вот что-то пролегло непреодолимой чертой в отношениях брата и сестры. Может быть в этом был виноват отчим с его показательной любовью к родной дочери, а может быть и слова самой Иры: «У меня и папа и мама есть, а у тебя только мама. Ты сирота». Это было сказано один раз, но запомнилось навсегда. В первый раз в жизни Гена плакал от жалости к себе. Но стоило маме приласкать сына, и вся эта жалость растворялась в ее бесконечной любви. Гена был очень похож на отца. Наверное, поэтому мама часто плакала, обнимала сына со словами: «Мой маленький Вова…».