Прими, мол, червь, удел, который
Мир милосердный ниспослал,
И счастлив будь, что есть, доколе
Тебя суд смерти не нагнал.
А что с судом прикажешь делать?
Неотвратимый, будет он…
С чем перед ним предстать, где смелость
Взять перед жуткою судьбой?
Не в том, чтоб быть любой ценой
Людских сердец большая сила,
А в том, что быть самим собой,
Не преклонившись перед миром,
Пред будней тяжкой пустотой,
Мученьем дней по-адски длинных,
Пред той бессмысленной судьбой,
Что называется кончиной.
Терпеть бессмыслицу не споря —
Тут нет любви, лишь стыд и боль.
В протесте же – любовь и совесть,
Достоинство, как ты не спорь.
Так значит просто страх – подумать,
Увидеть путь, конец, судьбу,
И жить любя, творя, не «всуе»?
Как жить со страхом – не пойму.
Покупки, дети, дом, работа,
Квартиру новую купить,
Поехать в отпуск – вот забота,
Вот о чем думать, вот чем жить!
Но посреди бесчинств безумных,
Забот привычных и ролей
Проходит жизнь!!! Сейчас – не думай,
Смотри, потом… не пожалей…
Пред смертью, друг мой, одиноко
Мы предстаем в конце пути,
Лишь в том, как пройдена дорога,
Дано спасение найти.
Пред смертью – суд наш и расплата,
Пред ней ответ за жизнь и путь,
За то, что смог ты, то, чем стал ты…
За то, чем был… не обессудь.
Мы забываем вдохновенье
По омертвению сердец,
Познав всевластие забвенья
В быте… это ль не конец?
Когда не спишь, живешь душою,
Страдаешь, думаешь… да, да —
Себя откроешь «непокою»,
Оно и пишется тогда!
Поэта путь, увы, – особый,
Он среди будней забытья,
Своей душою обнаженной
Открыт страданьям бытия.
Погонным метром льются строки…
Тут не талант – одна лишь боль,
Кипенье мыслей одиноких…
Так что прими как есть… изволь.