***
Марго до боли в глазах всматривалась в мужчин, подходящих к остановке.
«Во что будет одет? Побреется или будет выглядеть так же, как на той фотографии, из личного дела? Говорить ли ему о болезни мамы? Здороваться с отцом или промолчать?» – тысячи вопросов роились в голове.
На мгновение Крулевкая оцепенела. По противоположной стороне спокойно, не оглядываясь, шёл отец в ярко-красной импортной куртке и в ядовито-зелёном берете на голове.
«Одно слово – Клоун Бил. Зачем папа так вырядился? Годы ведь уже не те, – на лбу Марго выступили предательские капельки пота, – но следующая мысль оказалась много страшней, – идёт сдаваться. Папа всё понял и рассчитал. Хочет, чтобы оперативники не обознались и взяли именно его, и ни с кем не перепутали»
– Здравствуй, дочь – раздалось рядом, – ты, у меня, уже совсем взрослая! Замуж, поди, собираешься? У нас есть минут пять пообщаться? Пока твои друзья… Крулевский-Клобил не успел закончить фразу. Пуля со звоном впилась в металлический столб, поддерживающий крышу остановки.
Чердак трёхэтажного здания. За секунду до этого
На лице Вепря образовалось некоторое подобие улыбки. Ещё бы. Такое с ним случилось впервые в жизни. Мишень вырядилась так, что в неё без труда попал бы и перворазрядник из районной стрелковой секции. Палец потянулся к курку, ещё секунду и очередное звание, солидные премиальные и двадцатидневный отпуск в элитном закрытом санатории у него в кармане.
В это мгновение нахальное солнце выглянуло из-за туч и бликнуло солнечным зайчиком на бутылке. Котёнок такого шанса упустить не мог и бросился в атаку, но промахнулся и приземлился на спину лежащего человека. Палец дрогнул, даруя годы жизни незнакомцу в уродливом ядовито-зелёном берете.
***
Марго охнула и повернулась к отцу. Но тот исчез. Только у ног валялся яркий берет, да толпа горожан озираясь по сторонам, пытаясь понять, что же случилось? И почему вдруг на улицу Грибоедова выскочили аж три милицейские машины с включёнными мигалками и с завывающими сиренами?