А потом, я снова начал наш разговор, – подожди, – она остановила меня. Я удивился и замолчал. – Дальше все понятно, наверное перед смертью ты её еще раз увидел, но я не хочу этого слышать. – Она подползла ко мне и прижалась, что было сил. – Я влюбилась в тебя, Артур, с первого взгляда, никогда до эт, ого не испытывала чувств, а теперь не знаю как с этим бороться…
Я не стал ничего отвечать и так мы просидели еще пару часов, она пыталась начать этот же разговор, но я злился, потому что она не дала мне закончить, а все испортила, она не уважала моих чувств к Ире, а вставила себя и всё испортила. Совсем юная подумал я, но на следующий день я перевелся в другую палату, чтобы не мешать лечиться ни себе ни ей. Пару раз пересеклись в коридоре, но я делал вид, что не замечаю её сверлящего голубоглазого взгляда на своей персоне и просто ускорял свой шаг. Да, был уже не молод, но никак не мог переступить через себя и идти гордо, без смущения. Мне казалось, что если она будет видеть, что мне стыдно, то не станет пускать по больнице слухи о моей прошлой жизни. Расстаться без лишних эмоций – было моей целью, но я не подумал, что она просто поспешила с решением там, на крыше, выпив настойку и поглотившись романтикой. А я снова убежал, не выждав даже дня…
В этот раз меня забросили в палату, где лежал только один мужчина лет эдак 45, пивное пузо и грязная майка первым делом бросались в глаза, неприятный запах и грязные, будто вымазанные в жире усища и щетина, он не брился уже около недели. Крошки чипсов на его кровати, на которых не смог бы уснуть не один нормальный человек, совершенно не мешали ему жить. В этой палате был телевизор, по которому он постоянно смотрел футбол и делал на него ставки, отдавая и так своё небольшое пособие в контору букмекерам. Он был словно списанный сосед по палате с кинофильма, что только обрадовало меня.
Он рассказывал, как в молодости тратил кучу денег, у него все было «пучком», толпы девушек бегали за ним, он разъезжал на дорогих машинах, но в какой-то момент все изменилось и вот теперь передо мной лежит амебная куча грязи. На него жалко смотреть, у него больной желудок и его не выписывают из больницы уже четвертый месяц. Смотрев на него, я боялся, что когда-то докачусь до такого же состояния и немного собрался с мыслями. При нем я не боялся оголить горло, да и он особо внимания не обращал, мы общались только тогда, когда по телевизору включали рекламу, он переходил в реальный мир, где его покорно ждал я. С удовольствием отрываясь от книги на несколько минут, для общение с таким фриком, который мог понемногу ставить меня на правильную тропу. Не стану скрывать, что он вызывал у меня интерес, ведь был особенным. Независимым ото всех и живший в своем маленьком мире.