– Он умер? – напряженно спросил Игорь.
– Жив-здоров, – не глядя на него, отвечала она. – Детей не было, вот и развелись. Жили мирно и развелись мирно.
Остановились у ее дома. Остановились и все. Но это не волновало ее, потому что понимала, чем оно все закончится, как понимала и неизбежность этого. Было бы глупо, начав разговор, не закончить его, упершись в стену дома. Никаких препятствий в этой стене не было.
– Зайти можно? – с плохо скрываемым чувством неловкости спросил Игорь.
– Пошли, – согласилась она с вялым безразличием, но, помедлив, все же добавила, – только я гостей сегодня не ждала.
– Я же не на угощение напрашиваюсь, – попытался пошутить он.
Не спеша они вошли в подъезд типичной провинциальной хрущевки. Такими до сих пор пестреет, если не вся территория бывшего Союза, так добрая ее половина. За столько лет все уже успело стереться из памяти. А сейчас вот снова вспомнилось: и лавочка эта у подъезда, и беседка, и площадка между третьим и четвертым этажом, и его руки, и его губы…
Привычным поворотом ключа в замке Аня открыла дверь.
– Входи, – позвала она его за собой.
Навстречу с радостным лаем выбежала из гостиной Аза – восьмилетний черный кокер-спаниель, подарок бывшего мужа. Завертелась волчком, поскуливая, повизгивая, виляя коротким обрубком хвоста.
– Это Аза, – объяснила Аня, присев на корточки и обхватив руками доверчивое создание.
Выражая неистовую радость, Аза вилась у ног, обнюхивая, убегая в гостиную и возвращаясь обратно. Успокоившись, она забралась под стол и, уложив голову на вытянутые передние лапы, стала с любопытством наблюдать за тем, что происходило в прихожей. Но и этого удовольствия она вскоре лишилась.
Зацепив пакет за крючок вешалки, Аня пошла в кухню. Открыв холодильник, окинула взглядом его содержимое: рядом с пакетом молока и кастрюлькой с супом красовалась недавно оставленная Любкой банка шпротов. В хлебнице лежало полбатона позавчерашней выпечки. Для бутербродов сойдет. Неловкая пауза…
– А здесь ничего не изменилось, – пытаясь скрыть неловкость, Игорь обвел взглядом кухню.
Освеженный белой краской буфет в углу, рядом небольшой холодильник, плита, мойка, навесной шкафчик над ней да стол у окна – вот и все ее небогатое убранство.
Достав из шкафчика кофе, она привычно насыпала его в кофеварку.
– Менять что-то хочется до определенного возраста, – наливая в кофеварку воду, заметила она. – А когда от жизни ждать больше нечего, какой смысл менять вещи?