– А когда летишь?
– Да вот сейчас чемодан закрою и – в дорогу. До Китая путь неближний.
– Ну ладно, значицца ты мне не помощник.
– А в чем дело-то?
– Да хотела попросить тебя Марью-Искусницу украсть. На время… Гюнтер просил.
– Вы уж извините, сударыня, – ответил Змей, – но такие серьезные дела впопыхах не делаются. Вернусь, созвонимся.
– Когда ты вернешься, поздно будет. Ладно, лети. Легкого взлета, мягкой посадки!
Баба сняла яблоко с тарелки, и изображение исчезло.
– М-да… Облом, – резюмировала она, задумчиво постучав пальцами по столу. – Авдотья, а ты можешь ее в болото завести?
– Не пойдет она в болото, дура что ли? – откликнулась сова, – и потом у нее жопоезд есть!
– Жопо чего? – переспросила Баба-Яга.
– Жи Пи Эс навигатор, – пояснил Баюн. – Навигационная привязка с точностью до полуметра. Она его на прошлой неделе для Елизара изобрела. Доработанная версия клубка.
– Да шо ж это такое-то?! Ну а ты, Африкан, шо молчишь? Хвать ее, да и в сырой лес, в непроходимую чащобу!
– Боюсь я ее, – задумчиво ответил волк, – уж больно она горазда с режущими и колющими предметами обращаться. Своими глазами видел, как шефским ножом муху к стене прибила. Да еще дед этот, Григорий, научил ее с нагинатой управляться. Глазом моргнуть не успеешь, как разрубит пополам. Искусница – очень серьезный противник в ближнем бою. Да и в дальнем тоже. Одно слово – невеста богатыря.
– И зачем я тогда вас, дармоедов, держу, черт бы вас подрал?! – Яга ударила костлявым кулаком по столу с такой силой, что в воздух подскочил самовар и блюдца с чашками, стоявшие перед членами военного совета.
Тотчас же в углу конференц-зала полыхнула синяя вспышка, сопровождаемая громким хлопком. Вслед за этим из ниоткуда возник маленький фиолетовый Чертенок.
– Здравствуйте, сударыня. Звать изволили? – пропищал он.
– Изыди, сатана! Не до тебя! – в сердцах рявкнула на него Баба-Яга.
– Слушаюсь! – пискнул Чертенок и исчез в облаке желтого, с сильным запахом серы, дыма.
– Ишь, навонял, пакостник! Хоть малость, да всегда подгадит.
Колдунья вновь принялась стучать костлявыми пальцами по столу, непроизвольно выводя allegro con brio из пятой симфонии Бетховена.
– Знаешь, что я тебе скажу, – начал издалека Баюн, – мне кажется, что тут нужен разумный компромисс.
– Чаво? Ты русским языком говори!