Я следил за деградацией общества в небольшом городе. Мальчишкой наблюдал, как боксирует отец. Он много пропускал не только на ринге, но и в баре. Отец заболел одним из первых. Я перестал видеть его дома. Затем была первая Профилактика. Власти сформулировали законы в отношении уцелевших людей, принудив их работать по 12 часов в день без выходных. Детей поначалу не трогали, но к 15 годам я столкнулся с выбором, отправиться на фронт или работать на полуразрушенной фабрике, которую вскоре окончательно разбомбили. Безопасно не было нигде. Я угадал с выбором.
После месячного обучения военному делу меня посадили в окоп с пристреленным пулемётом (главные линии обороны состоят из уцелевших, потому что патроны на вес золота). На наши позиции обрушивали артиллерию, затем посылали солдат (Аомби). Крепко удерживая оружие, я нажимал курок, враги падали, будто спотыкаясь, и после не вставали. В 19 лет меня переопределили в разведку, захватывать офицеров, которые из-за болезни потеряли чувство собственной опасности. Они разъезжали вдоль линии фронта на бронированных машинах.
На военной базе я познакомился с Кэт. Она, как и я, была здорова, работала медсестрой, помогала врачам выполнять сложные хирургические операции. Её жених Майк был из заболевших. Он служил вместе со мной в разведывательном отряде. Со второго задания я вернулся на трофейном броневике. В обстрелянной разбитой машине было три смертельно раненных человека: я, Майк и вражеский офицер. Салон был залит кровью, будто мы проехали через реку крови. Мы не были готовы к тому, что офицера будут охранять уцелевшие.
Врачи сумели спасти только меня. Спустя две недели я очнулся в мире, претерпевшем серьёзные изменения, в мире, в котором больше не существовало моего города. Кэт вела трофейный броневик в неизвестном направлении и была так рада, когда я вышел из комы…
Машина с проектором долго сигналит, чтобы проехать сквозь толпу Аомби. Жители не расходятся, будут шуметь до утра. Мы возвращаемся с балкона в комнату. Кэт отпускает мою руку. Лицо девушки залил румянец.
– Вы заметили? – спрашивает Лео.
– Во время речи у Мёрфи шёл пар изо рта, значит, проекция записана два дня назад, когда были заморозки, – говорит Егерь.
Получается, Лидер знал, что в торговом центре готовилась диверсия, но не предотвратил, или вовсе сам причастен ко взрыву. Почему он так сделал?