Пит настраивает телевизор. По единственному каналу в студии Центра обсуждают фронтовые сводки, подробности диверсии и начало Профилактического режима. Высокопоставленный гость – начальник Погонной службы докладывает об успехах новой методики ловли уцелевших. Одновременно во всех супермаркетах города был ужесточён способ продажи товаров. Покупатели на кассе подвергались тесту «инновационного» устройства и, если проваливали его, то продавец экстренной кнопкой вызывал отряд Погонщиков, который задерживал подозреваемых и доставлял в вытрезвитель. Кто из подозреваемых протрезвеет к утру, тот уцелевший, его ждёт суровое наказание (рабский труд), кто не протрезвеет, того отпустят. Продавцы супермаркетов задействовали экстренную кнопку и в тех случаях, если считали, что покупатель перед ними – уцелевший, имитирующий симптомы болезни. Начальник Погонной службы призывает жителей быть бдительными и сообщать обо всех подозрительно-адекватных личностях.
Дальше следует репортаж из центрального вытрезвителя. Погонщики выводят задержанных из чёрных автомобилей. Я замечаю подростка, которого видел на улице. Он грустно смотрит в камеру держа руки над головой.
Сегодня мне повезло, завтра я тоже могу быть пойман и потерять всё.
Иду в другую комнату, переложить продукты из рюкзака. Чувствую лёгкие шаги за спиной – Кэт.
– Давно свою мать не навещал… и меня… – тихо говорит она, обнимая меня за плечи.
– Прости. Как долго, думаешь, мы продержимся?
– Шон, всё нормально. Мы здоровы и водим их за нос. Переезжай снова ко мне, будет ещё лучше. Тебе очень идёт эта стрижка, как в армии, и густой щетины нет. Тебя теперь даже целовать можно. – Кэт поворачивает меня к себе и пламенно целует. Я чувствую, как в моих руках дрожит её тонкое тело.
– Не связывайся с дочкой Уайта… Шон… не рискуй… не надо… пожалуйста… – с тревогой просит Кэт. Она всегда так волнуется, а я всегда делаю глупости.
– Мы уходим, – бросает Егерь. Похоже, он наблюдал за нами.
Я закрываю за друзьями дверь. Кэт осталась.
– Сходи завтра в лабораторию, посмотри на Временное, убедись, что всё не так плохо, – улыбается Кэт, когда я веду её в спальню.
Девушка жадно целует меня в губы и увлекает за собой на кровать. Я начинаю раздевать Кэт. Она цепляется руками, мешает мне, хотя хочет помочь.
Ночью просыпаюсь, слышу, как Кэт тихо плачет. Вспомнила гибель Майка или из-за меня? Если я шевельнусь или как-то не так вздохну, то Кэт поймёт, что я не сплю, и разрыдается. Она сильная, не хочет, чтобы её видели такой, никто не хочет. Я думаю о том, чтобы не думать, и быстро погружаюсь обратно в сон.