Я скучала по родным и близким. Тосковала по друзьям. Вспоминала о моем Рексе.
До перемещения я жалела, что договорилась с родителями о том, чтобы меркер проживал в доме родителей. Но у меня были на то причины. С одной стороны, боялась, что его могут обидеть оборотни (когда поселилась в дом, что подарил мне Матеуш), а с другой, беспокоилась за маму, которая должна была родить (я надеялась, что меркер убережет ее от опасности, если понадобиться). Но теперь, стоя на этой жаре, перекладывая льняные сарафаны, что принесли местные рукодельницы на продажу, мне казалось, что Рэкс смог бы оградить меня от похищения.
«Но зачем я обманываю себя? Думаю, он бы также мирно уснул, как все в нашем с Матеушем доме. А потому хорошо, что он рядом с мамой» , успокаивала я себя.
Алекса наблюдала за похоронами матери через артефакт.
Сердце мамы не вынесло удара. Сразу после похорон наследника императрица слегла и более не смогла подняться. Два месяца в бреду, тихом угасании.
Александра не могла прибыть на похороны сначала брата, а затем матери, лично, поскольку Ольга не могла перемещаться после родов, Таис и Юдис пропали. Наследница драконов бродила по берегам озера вместе с Адель (девушек привез побыть в тишине и без посторонних наблюдателей Морель), Алекса не сводила глаз с изображения Артефакта.
Алекса упала на землю, запуская пальцы поглубже в черную мякоть, по ее щекам катились слезы. Она захватывала горсть и запускала комья земли в воды озера. Адель обняла ее, перепачканную в земле, трясущуюся от боли и потери, пытаясь хоть немного облегчить страдания. Она баюкала ее как ребенка.
Морель не вмешивался. Он оставил им вина, приготовил еду и, тихо попрощавшись с Адель, оставил их одних, понимая, что сегодня он лишний в собственном доме.
Изображение показывало застывшие фигуры Лилит и отца. Слышались всхлипы Цессии и Цессария. Катрин провожали в последний путь семьи друзей, что появились во время отбора: Ассоль с Дароном, Дарина с Робертом, Надин с Мемфисом, Розалинда с Эмироном.
Алекса плакала от боли и бессилия. Ей возможно было бы чуточку легче, будь Айзек рядом. Но его не было. И ей, кроме как борьбы с горем, приходилось воевать с собственным правительством, которое отказывалось воспринимать ее королевой, старались изолировать ее на острове и лишить привилегий и власти.