– И это называется едой? Оставил на месяц, а ты уже отдаешь предпочтение своим привычкам!
Снова путает с Соней?
– А?..
Тристан порылся в нижних шкафчиках в поисках, как мне показалось, мусорного ведра и, обнаружив его, выбросил мой ужин. Я должна была разозлиться, выгнать из дома этого мужчину, но не хотела.
– Я не Соня, – справедливости ради напоминал я.
– Понял. И не смотри так. Не могу поверить, что это не ты. Нет, это ты, но не ты!
Я закрыла учебник.
– Кто она – Соня?
Я уже не обращала внимания на то, как Тристан хозяйничает в моей кухне.
Отпив глоток чая, он блаженно вздохнул. Мое лицо осветила злорадная усмешка. Я хорошо понимала восхитительный вкус чая.
– М-м-м…великолепно! Чаи она не умела выбирать. Цейлон?
– Зеленый.
Каиров удивился.
– Никогда не пробовал. Восхитительно…
– «Нефритовый дворец», – произнесла я после долгого молчания.
Он переспросил и я ответила:
– «Нефритовый дворец» подают в кафе «Жасминовая нефритовая бабочка». Тонизирует и заряжает энергией. Мой любимый чай.
– Интересное название. Понимаю, почему любишь его. Такой чай…невозможно не любить.
– На самом деле люблю его не из-за этого, – вымолвила я, а сама наслаждалась его голосом. Не знаю, что нашло на меня, но я желала сейчас одного – слушать его…слушать бесконечно.
Тристан, пригубив чай, ожидал продолжения. В душе моей боролись разнообразные чувства. Я страстно желала прикоснуться к густым волосам, провести пальцами по шершавой щеке. Судя по глазам, Тристану хотелось этого не меньше моего, но лишь только потому, что я напоминала ему Соню. Я чувствовала, что это невольно причиняет ему боль.
– Когда мне было десять лет, мама повела в это кафе и угостила чаем. Некоторое время она подрабатывала там официанткой. Сидя в комнате и играя в игрушки, я мечтала когда-нибудь в будущем создать свой «Нефритовый дворец». Дворец, наполненный счастьем, теплом, радостью, весельем. Со временем понимаешь: в этой жизни не все мечты становятся реальностью.
– Совсем никакие?
– В детстве мы верим в Деда Мороза, в волшебство, на самом деле его не существует, и нет на свете так называемого чуда.
Я даже не отшатнулась, когда Тристан накрыл мою руку своей ладонью.
– Не сказал бы, что в мире нет волшебства.
– Считаешь – есть?
Он подумал над моим вопросом несколько секунд:
– Мы вольны верить в то, во что хотим, и не вправе отказываться от мечты.