В глазах принца читалось неподдельное сочувствие. Как бы там ни было, он славный парень. И видно это мне и безо всякого приворота.
– Да уж, – выдохнул он. – Хотя, чему я удивляюсь? Все это вполне объяснимо.
– Объяснишь?
– Попробую. Реглиф – пес моего наставника. Он… Хм… Обычно он не подпускает к себе посторонних. Никогда. Да и вообще… Знаешь, о нем лучше расскажет сам наставник, – поняв назревающий вопрос и без слов, Эд пояснил: – Сейчас его нет во дворце. Иначе бы он… Думаю, он должен был почувствовать, что амулет сработал. Так вот, скорее всего, это наставник и послал к тебе Реглифа. А вот место, куда тебя выбросило, могло оказаться где угодно, в зависимости от твоего местоположения на Земле и уймы еще чего.
– Ясно. Вот я и говорю, повезло еще. Ладно, что теперь делать-то?
– Наставника надо дождаться. А пока я распоряжусь, чтобы тебе выделили покои. Пойдем! – сказал он и опять потянул меня за собой.
Моя комната оказалась далеко не такой большой и шикарной, как у Эда (и слава Богу!), зато выглядела намного уютнее и хотя бы отдаленно похожей на жилое помещение, а не парадный зал. Огромная, застеленная голубым покрывалом кровать, белый круглый стол с вазой живых нежно-сиреневых цветов, источающих ненавязчивый свежий аромат, гардероб с зеркальными дверцами (вполне современный на вид), несколько удобных кресел в тон кровати, трельяж с пуфом и… ни камина, ни батарей, ни люстр. Надо будет узнать, как же у них все это работает?
До церемонии официального представления королеве я считалась неофициальным гостем. Выслушав перечень того, что я могу делать в этом качестве (свободно передвигаться по дворцу, например) и чего не могу (обедать в основном зале за одним столом с королевой), я пришла к выводу, что такое положение меня вполне устраивает. Однако, по Эду было видно, что ему не терпится нас познакомить.
Этот мой первый день, проведенный во дворце, прошел словно в дымке, я не успела ровным счетом ничего осмотреть, да и с Эдом провела не так много времени. Обедать, а затем и ужинать мы расходились в разные залы. Гостей подобных мне во дворце больше не обнаружилось, а потому обедала я в гордом одиночестве в окружении слуг. Аппетита это, надо сказать, не прибавляло, и чувствовала я себя весьма неловко. Так что, набравшись ко времени ужина смелости, я нагло утащила оный прямо к себе в комнату, где его и поглощала, глядя в окно на заходящее солнце и предаваясь размышлениям.