– Это минареты! Храм строился как христианский, еще в XI веке, а после завоевания города турками был переделан в мечеть. Впрочем, все равно, это величайшее здание. Я вам как бывший архитектор говорю! – ответил на незаданный вопрос Михаил.
– А почему бывший? – невольно заинтересовалась Жданка.
– Просто сейчас это никому не нужно. Занялся коммерцией. Сначала кожа, затем недвижимость. Но, судя по всему, очень скоро мои знания могут быть востребованы. Тогда займусь любимым делом! – начал объяснять Михаил, но визгливый голос Милочки прервал его:
– Значит, пока меня мутит, ты, кобель старый, по бабам отправился!
Девица, пошатываясь, приближалась к ним. Жданка, не желая присутствовать при семейных разборках, предпочла ретироваться. Остаток дня и ночь она провела в каюте. Давно миновали Стамбул и турецкий берег. Теплоход упорно шел на север, преодолевая короткую крутую волну.
Теплоход уже давно стоял у причала, а Жданка старательно оттягивала момент, когда нужно будет покинуть каюту и спуститься на чужую землю. Стюард уже дважды стучал в дверь, напоминая о необходимости покинуть судно. Забросив на плечо дорожную сумку, Жданка вздохнула и направилась к трапу. Короткий, не слишком внимательный паспортный контроль – и вот она покинула пассажирский терминал порта. Едва остановилась, чтобы осмотреться, к ней подошел молодой парень, немного коверкая слова, сказал по-сербски:
– Ты Жданка? Тебе привет от Лукса! У него неприятности. Ты пока поживешь у меня. Он просил.
Жданка даже вздрогнула от неожиданности, но почему-то решила довериться парню. Старенькие «жигули» ожидали неподалеку. По дороге парень пытался разговаривать, но плохое знание языка не позволило разобраться в ситуации. Единственное, что поняла Жданка, это то, что зовут парня Ион, жить она будет в гостинице, которая принадлежит его отцу. Больше часа понадобилось, чтобы добраться до места. Небольшой городок на побережье казался покинутым. Ветер подметал пустынные улочки. Нагонял тоску. Двухэтажный домик, спрятавшийся в голом саду. Крошечная, чуть побольше платяного шкафа, комнатка с единственным окном под самым потолком, жесткая узкая сиротская кровать, железная вешалка, прибитая возле двери. Мужчина, отец Иона, не говорил ни слова. Молча указал Жданке на кровать и вышел. До самого вечера женщине казалось, что о ней забыли. Только когда за окном стемнело, мужчина без стука вошел к ней и жестом позвал куда-то. Жданка послушно поднялась, стараясь принимать происходящее как должное. То, что Лукc о ней не забыл и умудрился организовать встречу, немного успокаивало, но будущее оставалось таким же непредсказуемым, как и день назад.