У Маши участился пульс.
День выдался тёплый – дул лёгкий ветерок, разнося по улице
опавшие листья, солнце мягко согревало землю, прохожие спешили по
своим делам; откуда-то издалека доносился заливистый веселый лай
собаки.
Как и было условлено, Маша с Эриком встретились на перекрёстке и
отправились к Зинаиде Витальевне.
Оба шли молча: она всё думала, как бы вывести Эрика на
откровенный разговор, он же в свою очередь – что такого интересного
может быть в этой встрече одноклассников.
Когда друзья оказались возле дома классного руководителя, перед
их глазами открылась красочная картина: во дворе, который ограждал
невысокий белый заборчик, росло множество цветов. Разнообразие их
красок создавало впечатление, словно художник разлил на холст всю
палитру, но в этом цветовом хаосе чувствовалась некая гармония,
которую дополнял букет ароматов.
– Ух ты! – только и смог выдать Эрик.
– Согласна. Я когда впервые увидела эту красоту, наверное,
полчаса фотографировала эти цветы.
– Ты хотела сказать, на их фоне фотографировалась?
– Ещё чего, – прыснула Маша. – Я не люблю, когда красивую
фотографию, где изображено истинное искусство природы, портит мой
автопортрет.
Эрик изумлённо посмотрел на неё:
– Ты это серьёзно? С чего ты взяла, что будешь портить
фотографию? – и, сливаясь кожей, как хамелеон, с красными розами,
робко добавил: – Тем более, ты ведь тоже, можно сказать,
произведение искусства природы.
– О, а вот и наши голубки пожаловали, – подбежала к парочке Аля
и чмокнула Машу. Эрик, если только это было возможно, залился
краской ещё сильнее, но всё же мысленно поблагодарил, что
одноклассница появилась вовремя – иначе кто знает, что бы он ещё
успел наболтать. Зато его подруга наоборот – готова была прогнать
навязчивую Алечку, прервавшую эмоциональный контакт, от которого
«голубчики» успели даже немного опьянеть.
– Здоро́во, – буркнул подошедший следом за Алей Артём и протянул
Эрику руку.
– Привет, Непобедимый. Ты, слушай… – Эрик ответил рукопожатием и
замялся, подбирая слова, – В общем, хотел сказать, ты всё же извини
меня. Ну, за ту драку и твою руку, – он кивнул на прозрачное и
твёрдое, как стекло приспособление, которое фиксировало плечевой
сустав и обездвиживало его.
– Да ладно, – махнул здоровой рукой Артём, – как будто впервые
что-то ломаю. Врач сказал, что через неделю уже снимут эту штуку, а
через две – смогу у тебя взять реванш и навалять, как следует, – он
не сдержал улыбку.