Голос Фага закончил свою речь, и Анна сонно улыбнулась живости своего подсознания. Впрочем, раз уж оно затеяло с ней такую забавную игру… Почему бы и не подыграть? Анна привычно потёрла шею, где полгода назад выросла щекочущая кожу огромная папиллома…
– Итак, мой друг Фаг, – начала она, – предлагаю тебе проявить свои способности и убрать с моей шеи это ненужное украшение!
– С удовольствием, любимая Анюта! Только надави сильнее на него пальцем!.. Сильнее! Сильнее!.. А, понял! У меня ведь нет глаз, и ориентируюсь только по твоим ощущениям. Я понял, что ты хочешь убрать, но предупреждаю: возвратить обратно мною убранное я не смогу!
– Не волнуйся, – засмеялась Анна, – эти папилломы мне абсолютно не нужны.
– То есть, – уточнил голос, – если я попутно уберу ещё одну такую же, ты жалеть не будешь?
– Не буду! – расхохоталась Анна. – А теперь, прости, мне пора на работу.
«Что ж, – подумала она, – каждый сходит с ума по-своему. Во всяком случае, моё сумасшествие кажется мне весьма забавным».
Анна вспомнила своего давно умершего друга, который перед смертью тоже сошёл с ума. Но у того действительно была серьёзная причина – алкоголизм. Жаль, хороший, добрый был человек, за такого и замуж можно было бы… Увы, пил! За неделю до смерти он зашёл к Анне вечером на чай, к её удивлению, совсем трезвый. Несчастным голосом он поведал, что на прошлой неделе во время «белой горячки» видел чертей…
– Знаешь, – признался он, – а черти совсем не такие, как нам рисуют: они не чёрные, а белые и похожи на маленьких весёлых зайчиков.
Аня вспоминала, как хорошо они тогда посидели, пили чай с тортом… Потом он ушёл, чтобы больше не вернуться, через неделю его не стало…
Анна сварила привычную утреннюю овсянку. Бутерброд с голландским сыром и кофе завершили её скромный завтрак. Надо было бы ещё сделать зарядку, но сегодня Анна проспала, да и чувствовала себя неважно – вчерашняя работа в боксе с новым вирусом гриппа не прошла бесследно. Надо бы взять перекус на обед, но готовить не хотелось. Она положила в сумку пару бутербродов с сыром и пачку творога.
Теперь к зеркалу: пара штрихов – ресницы, один – губы. «Наряд мой сегодня будет тёмный», – подумала Анна, напевая про себя арию тореадора из «Кармен», – предстоял тяжёлый разговор с подругой.
Около подъезда, под знаком инвалидной стоянки, Анну ждала её машина.