– А давай, – ответил я, и мы дружно чокнулись кружками.
Два дня мы с Иваном ждали приезда полковника Зорина. Всё это время мы шатались по всей Москве: гуляли по разным местам, вечерами сидели в барах и обсуждали все на свете. Разговоры начинались с простейших отношений о насущных проблемах и заканчивались философией, смыслом жизни и незнанием, что делать дальше. Мы занимали свободное время всем, чем только можно было занять, но в первую очередь – отдыхали. И одно я стал замечать, что так же, как и в Петербурге, люди здесь веселились и развлекались, всеми силами стараясь забыть страдания, чтобы снова вернуться к нормальной размеренной жизни. Но вот странная закономерность у них всех просматривалась: чем больше они пытались так забыть потери, тем сильнее страдали от этого.
За эти два дня я сильно сдружился с Иваном. Этот товарищ умудрялся каждый день найти какое-то интересное приключение и втянуть меня в него. Тем не менее, я старался сильно не привязываться к нему, рассчитывая в будущем уйти в отшельничество. Я перестал думать и страдать о прошлом, о неудачах в жизни, размечтался о том, какой у меня будет домик, и надеялся больше не участвовать в большой игре между человечеством и зараженными. Так я продолжал думать, пока не приехал Зорин. Генерал Зорин. И приехал он на свое торжественное награждение.
Награждение же было действительно торжественным: много гостей, яркие краски, приятная закуска. Мы с Иваном были приглашены как гости и сидели, кстати, в одном ряду с некоторыми военными и учеными из лектория МГУ, рядом с серьезными военными людьми, которые пришли поздравить новоиспеченного генерала. Зорина поздравили, вручили ему медаль, новые погоны, – все было пафосно и красиво. Помимо него ещё некоторым другим военным лицам тоже вручили награды, весь этот процесс постоянно снимало телевидение.
Почти сразу же после мероприятия, ближе к ночи, мы с генералом – Иваном Митрофановичем и другим Иваном прогуливались по набережной. Статный офицер теперь стал выглядеть совсем по-другому. Он сменил свой мундир на новый, с четырьмя генеральскими звездами и наградой «За оборону Петербурга», а его взгляд стал более спокойным и рассудительным.
Погода улучшилась, стала ещё более теплой и благоприятной. Не удивительно, что наши разговоры сразу пошли по делу: