– Ну в принципе идти могу, – прикинув собственные
силы, ответила я. – Но если время позволяет, то лучше бы не
сейчас.
– Так и думал. Ладно, выдвигаться будем после полудня.
Лучше уж ты тут, в гарантированной безопасности, оклемаешься, чем в
столице.
Винсент поднялся с кровати и, пообещав вернуться к обеду, вышел
из комнаты.
Следующие несколько часов я наслаждалась покоем и бездельем.
Просто лежала, дремала или смотрела в потолок и радовалась самой
возможности это делать. Впервые за несколько дней в душе воцарилось
спокойствие. Да, угроза от убийц‑наемников еще оставалась, но рядом
с Винсом не казалась очень уж страшной.
Самое главное – я жива. Проклятия больше нет. Так что и с
остальным справимся. Винс справится, а я сделаю все, чтобы ему
помочь.
В таких мыслях меня и застал вошедший Винсент. Привычно водрузил
на подоконник два подноса с едой, правда, сам сразу приниматься за
обед не стал.
– Ты пока начинай, я а сейчас расплачусь, вещи свои из
номера заберу и вернусь. Чтобы потом время не тратить и сразу
выйти, – проговорил он и вновь меня покинул.
Я же, потянув носом приятные запахи наваристого мясного бульона,
отбивной и овощного рагу, развернулась к еде. Эх, хорошо!
Схватив ложку и кусок свежего хлеба я приступила к поглощению
пищи. Но не успела и нескольких ложек проглотить, как с улицы
неожиданно долетел чей‑то крайне возмущенный мужской голос:
– Эй, вы! Уберите свой ситтер!
– С какой стати? – надменно откликнулся кто‑то.
– Вы неправильно припарковались! Мне неудобно!
– И чо? Твои удобства – не моя проблема. Тут не сортир для
удобств. – Собеседник гоготнул.
– Вы мне не тыкайте! Мы с вами не знакомы! И перепаркуйте
ситтер правильно! Или я сейчас стражу вызову и компенсацию за
моральный ущерб с вас стребую!
– Чо?! Слышь, ты…
– Вы!
– Слышь, вы! У тебя не спросил, как мне правильно
парковаться! А компенсацию я тебе…
Дальше мужик внятно и не стесняясь в выражениях объяснил, куда
он эту самую компенсацию, при вызове стражи, оппоненту засунет.
Не удержавшись, я хихикнула. Любопытство заставило приподняться
и выглянуть на улицу, чтобы выяснить, из‑за чего, собственно, эти
двое развели шумиху.
Оказалось, прямо под моим окном, были припаркованы два очень
дорогих ситтера. При этом один из них, ярко‑алый, напрочь закрывал
другому, небесно‑синему, выезд. Рядом с ситтерами стояли двое
мужчин – брутальный, в коже, здоровяк и лощеный худощавый блондин в
брендовом костюме. Они‑то, собственно, и ругались. При этом накал
разговора настолько возрос, что, казалось, еще немного, и они
бросятся друг на друга с кулаками, забыв о всяких приличиях.