«Наверное, я повернул не там. От старого пня нужно было направо… или налево… Как же там папа говорил? Ведь он твердил это каждый день. Но что же именно? Не помню!» – взволнованно подумал Бинго.
Его сердце снова бешено заколотилось и бельчонок, развернувшись, бросился назад, откуда прибежал. Он искал старый пень, тот самый, который всегда был ориентиром в поиске дороги домой. Правда, Бинго никогда так далеко не заходил.
Тем временем подул ветер, и солнце закрыла плотная завеса туч. В лесу потемнело. Бинго стало страшно.
«Что же делать? Нужно как-то добраться домой! Ну почему я не слушал, что мне говорили взрослые?! А вдруг начнется гроза?! Как страшно!» – подумал Бинго.
На его глазах появились слезы.
«Так… надо успокоиться… попытаться вспомнить, откуда я прибежал… – глубоко вздохнул Бинго и прикрыл глаза. – Так… я прыгал по веткам сосен. Одна имела странный изгиб верхушки, на другой не было коры. А еще там было то дерево, в которое в прошлом году ударила молния. Точно!»
Бинго помчался с ветки на ветку. Вот и пень! А вот от него налево все-таки или направо? Папа говорил, что если он заблудиться, то нужно идти… Точно, налево.
Когда уставший бельчонок приплелся домой, родители бросились к нему. Строгий отец хотел знать, где был Бинго, а мама причитала и обнимала его. Только дед Лаврентий стоял в сторонке и внимательно оглядывал внука.
Бинго стоял молча и слушал мамины причитания:
– Почему ты ушел из дома? Ведь я же предупреждала тебя, что сегодня мы все вместе идем к тете Марте в гости. Ты снова не слушал меня?
Бинго опустил глаза и ответил:
– Да, мамочка, я опять тебя не слушал. Но я вам всем торжественно обещаю, что теперь всегда буду вас слушать и больше никогда ничего не забуду! И еще… Знаете, я вас так люблю!
– Что это ты сынок такой послушный? – удивился папа. – Случилось чего?
– Да много всего, но об этом можно потом? Я очень устал. Мама, можно я пойду отдыхать?
– Конечно, можно, дорогой, – озадачено ответила мама.
И Бинго пошел к себе. Он не увидел, как лукавый огонек промелькнул в глазах старого и мудрого деда Лаврентия и как тот улыбнулся в усы…