Атлантический цикл - страница 2

Шрифт
Интервал


Совершенно стандартен талант.
Примитивны мои логарифмы,
Их никто не поставит в пример:
Совершенно стандартные рифмы,
Совершенно стандартен размер.
Полуночной стандартной порою,
В искаженьях стандартной луны,
Видишь ты в главной роли со мною
Совершенно стандартные сны.
И теперь – поэтической дозы
Над тобою стандартная власть,
Совершенно стандартные слезы,
Совершенно стандартная страсть.
А постель, поманивши притворно
Из Эдема глухой немоты,
Превращается в ложе из терна
В безвоздушном пространстве. И ты,
Не желая иного исхода,
Вводишь в свой раскладной аппарат
Моего телефонного кода
Совершенно стандартный формат.

ЭКСПОНАТ

У принца блистают, синея,
Глаза, как речная вода.
Ведет меня принц по музею,
Музею из снега и льда.
Беззвучно-прозрачны палаты,
Лишь эхо от наших шагов.
Там вплавлены в лед экспонаты
Из старых, далеких веков:
Голландские розы в витрине,
Природе застыв вопреки,
Роса – а теперь уже иней —
Вмороженная в лепестки.
Три мумии, как на картинке,
Стоят у красивых саней:
Лапландка, датчанка и финка
В костюмах эпохи своей.
Холодные белые лица
Сияют в шлифованном льду,
И, вздрогнув, я дальше за принцем
По гладкому полу иду.
Кончается здесь панорама,
И вижу: прозрачен и наг,
У самого выхода прямо
Стоит ледяной саркофаг.
Девчушка, ребенок почти что,
Корона на маленьком лбу,
Лежит под прозрачною крышкой
В прекрасном и стылом гробу.
У ног, в полусгнившей корзинке —
Шубейка, истлевшая в прах,
И две неупавших слезинки
Блестят на морозных щеках.
«А это кто?» – тихо спросил я,
Мгновенно забыв остальных.
И молния холод пробила
У принца в глазах ледяных.
И принц мне ответил, вздыхая:
«Короткое счастье моё…
Когда-то меня звали Каем,
И Гердою звали её».

ДУЭЛЬ

Раз в год, зимою, сходятся все знаки,
И рушатся глаза моих икон,
Когда порой меж волка и собаки
Кошмар мне снится тот же, тот же сон.
Приходит он ко мне уж четверть века:
Зима, река замерзшая, рассвет…
И поднимаю, целю в человека
Лепажевский дуэльный пистолет.
Иду к нему я, он ко мне шагает
Через рассвета призрачную жуть,
И мой свинцовый шарик пробивает
Ему сюртук, рубашку, ребра, грудь.
Ну что ж – убит… Но нет конца кошмару,
Ведь через год я снова на реке
Увижу лес, увижу жернов старый
И шестигранный ствол в моей руке.
Январь приходит страшным наказаньем,
Когда сбылось в один из зимних дней
Проклятие и предзнаменованье
Моих кошмаров, памяти моей: