Джей покачал головой. Потом сказал:
– Нет. Это создаст какие-то проблемы?
– Нет. Защита была не сильной и больше не действует. Но пару дней назад обнаружить этот документ даже с помощью магии было бы невозможно. Просто хотела, чтобы ты знал, – Тиена открыла глаза и посмотрела на Ив. – И ты тоже.
– Спасибо, – произнесли Джей и Ив одновременно.
– Если ты все выпила, – снова обратилась Тиена к Ив, – то мы можем начать сеанс. Ложись.
Ив проглотила последние капли напитка и вытянулась на кушетке. Пальцы чародейки коснулись висков Ив.
– Сейчас у тебя немного закружится голова и захочется спать. Не сопротивляйся, – предупредила Тиена.
От затылка вдоль позвоночника разлилось тепло, и Ив ощутила приятную легкость. Казалось, она поднялась над кушеткой и парит в воздухе. Пьянящее головокружение лишь усиливало это чувство.
– Закрой глаза и сосредоточься на том, что ты хочешь узнать, – голос Тиены доносился словно издалека.
Ив закрыла глаза и… сразу открыла. Покои чародейки исчезли. Стояла ночь, и хлестал ледяной ветер. Голые ветви деревьев клонились вслед за порывами. Вдали мигали огни фонарей, в небе светила луна. По размокшей дороге, завернувшись в длинный плащ, ехал одинокий путник на коне. Под копытами чавкала грязь, колеи заполняла вода. Возле хлипкого деревянного сарая путник остановился, слез с коня и вошел внутрь.
Влекомая предчувствием, Ив последовала за ним.
Сарай оказался заброшенной конюшней. Вдоль прохода тянулись загоны для лошадей, доски прогнили, кое-где их не было вовсе. На полу валялась прелая солома. Пахло сыростью и навозом. Путник зажег висящую у входа лампу и скинул с головы капюшон.
– Отец!
Ив протянула к нему руки. Ей хотелось его обнять, прижаться к крепкой груди, но отец ее не слышал и не замечал. «Я – бессловесный призрак», – с сожалением осознала Ив. В мире снов она могла лишь слушать и наблюдать.
Лорд Стаут прошел в глубь конюшни и замер. Из последнего загона ему навстречу шагнула тень – черный плащ спускался до пят, голову скрывал капюшон.
– Она у тебя? – спросил отец.
– Да. Она здесь, – женский голос звучал уверенно и спокойно. – Она долгие годы хранилась в одном аукционном доме.
– Что теперь?
– Наш уговор в силе. Шкатулку спрячь в одинокой башне, а ключ оставь у себя, – женщина сделала предостерегающий жест. – Но даже мне не говори, где ты его спрячешь. Так будет надежнее.