Несколько секунд после этого Генрих смотрел на меня раздосадовано. Потом сказал, как выстрелил: «Сейчас», – и вихрем сорвался с места. Я вскочила на стул, чтобы видеть дерущихся. С бьющимся сердцем заметила, как Генрих врезался в тёмную гущу кричащих и размахивающих кулаками южан, как сходу смял кого-то, кому-то поддал, и тот по-птичьи взмахнув руками, упал, подминая под себя зазевавшегося музыканта. Потом на Генриха насели два дюжих с виду кавказца. Но Генрих легко перекинул одного из них через себя, другого ударил локтем в живет и отбросил далеко в сторону. Отброшенный рухнул как подкошенный. Последовала серия точных и мощных ударов, пинков с разворота, резких взмахов ребром ладони – и всё закончилось. Он замер в центре ошеломленной толпы в угрожающей позе, с поднятыми вверх и согнутыми в локтях руками.
– Ну, кто ещё?
Толпа испуганно замолчала. Он взял Сашу за руку, и они направились к выходу. Я ощутила на своих щеках слезы благодарности. Мой Генрих молодец! Он поступил как настоящий мужчина.
Когда через несколько минут мы все вместе уже шагали к автобусной остановке. Я с тайной гордостью смотрела на Генриха и крепко сжимала его теплую тяжелую руку. Всё – таки он человек особенный, он умеет постоять за себя. Пожалуй, за ним, как за каменной стеной. Это правда. А Саша, Саша вечно куда-то ввязывается, создавая себе новые проблемы. Хотя, это на Сашу похоже.
Потом оказалось, что Саша затеял драку сам. А причиной стало то, что кто-то при нем назвал Сонину мать неприличным словом. Этого я от него не ожидала. Раньше он сам её не жаловал.
В тот вечер мы с Генрихом много целовались. Особенно усердно я покрывала поцелуями то место у него на лице, где уже проявлялся небольшой синяк. Генрих проводил меня до дома. Ночь была удивительно тихая, теплая, до краев залитая серебристым сиянием.
Проходя по знакомой улице, я снова отметила для себя, что в Сашиной квартире темно, а в доме у Венгеровых – свет. В прошлый раз, когда я встретила его с Соней, было наоборот. У меня создалось впечатление, будто они (Саша и Соня) ночуют вместе, то там, то тут. Они больше не гуляют до утра, отдавая дань призрачному целомудрию.
Весь следующий день я провела в каком-то странном беспокойстве за брата. Его нынешнее положение казалось мне угрожающим. Появились разговоры о каких-то заезжих рэкетирах, о московской проститутке, которая сопровождает их всюду и отличается особой жестокостью при выколачивании денег. Мне казалось, что он живет в каком-то незнакомом и опасном мире. У него все не так, как у других. Он одинок и с головой погружен в свои финансовые проблемы. И все же, я не могла понять, с какой целью он меня обманывает? Он тайно встречается с Соней, и говорит мне, будто она уехала в деревню к бабушке. Даже если их отношения стали другими и ему очень хочется это скрыть, то вовсе не обязательно так откровенно водить меня за нос. В конце концов, я попыталась бы понять его… Я его уже понимаю.