– Как только вылечусь, поеду в Ленинград, и начну разыскивать маму. – Думал Кирилл.
Его перевели в общую палату для выздоравливающих пациентов. Здесь его и увидела Нюрка. Но надежды Кирилла не оправдались – зрение к нему так и не вернулось. Он тяжело переживал своё увечье – целыми днями лежал, отвернувшись к стене, не желая ни с кем общаться, отказывался от еды, считая, что жизнь его всё равно кончена. Кому он нужен – слепой инвалид?
Были в госпитале ребята и в гораздо худшем положении, но у многих из них хватало оптимизма и здравого смысла принять жизнь такой, какая им выпала, особенно, если у них были родственники, которые ждали их домой. Кирилл же, потеряв связь с матерью – единственным родным человеком, лишился точки опоры, а точка опоры для человека – как корни для растения. Мама всегда решала все его проблемы. Он был уверен – решила бы и эту, но жива ли она и где находится, он не знал, и теперь вряд ли узнает. Слепой, пребывающий в постоянной темноте, и один на белом свете – это добивало его, и некому было его утешить, поддержать. Он совсем пал духом, и в душе его было так же темно, как и вокруг него.
К Кириллу у Нюрки было особое отношение – она влюбилась в него с первого взгляда со всем пылом безоглядной первой любви. Она знала только его имя и фамилию. Больше Нюрка ничего не знала о нём – кто он, откуда родом, кем работал, сколько ему лет и т. д. Просто, он был не такой, как все. Что-то особенное было во всём его облике – посадка головы, осанка, голос, непривычно вежливое обращение. Она обратила внимание и на его красивые руки с длинными пальцами. Внешний вид избранника, в 16 лет, имеет решающее значение. А Кирилла даже серая больничная пижама совсем не портила.
Она переживала, что он потерял веру в себя, но не знала, как ему помочь.
Нюрка приходила в госпиталь в выходные дни. Она была там своим человеком, знала по имени многих раненых. Помогая маме, которая к концу смены совсем выбивалась из сил, Нюрка мыла шваброй обширные коридоры своей бывшей школы. Или под диктовку писала письма родным от раненых, лишённых такой возможности. Иногда она пела для лежачих больных популярные песни того времени – «Синенький скромный платочек», «Тёмная ночь», «Наш уголок нам никогда не тесен» и другие. Она знала много песен. У Нюрки был очень приятный голос, хороший слух и задушевная манера исполнения, да и пела она преимущественно для своего избранника, хотя он, как будто, не проявлял к этому никакого интереса. Однажды, это было после Дня победы, числа 20 мая 1945 года, Нюрка решилась, подошла к его кровати и тихо спросила: