Вначале во время обеда было желание связаться с родителями этого
тела, но они жили в частном секторе, городского телефона ни у них,
ни у соседей не было, а сотовые только начали появляться и пока
были довольно дорогими. Была надежда, что им всё расскажут
приятели-собутыльники.
Вечером ко мне пришли родители Андрея. Отец — Александр
Иванов, высокий мужчина ростом примерно метр восемьдесят пять
сантиметров, коротко стриженный под расческу, темноволосый, с
небольшой сединой. Весом он был килограммов под сто, имел небольшой
пивной животик. Сейчас ему сорок семь лет. Мать — Светлана
Иванова, низкая полная женщина, примерно метр шестьдесят
сантиметров роста и около восьмидесяти килограммов веса с короткими
каштановыми волосами, завитыми бигуди. Ей сейчас сорок лет.
Родители вначале обрадовались, что сын живой и здоровый, затем
плакали, потом ругали за глупость. Им приятели этого тела только
недавно отважились рассказать, что со мной случилось и где
нахожусь, боялись что отругают.
Что я могу сказать? Мне они после этого точно не друзья, я таких
друзей видел в одном месте — очень темном и находящемся у
негра в тылу. Неужели не хватило мозгов понять, что люди
переживают, думают о самом худшем, разыскивают меня? Я их просто не
понимаю, бояться, что тебя отругают за плохие новости и не бояться,
что на этом закончится дружба — где логика? Значит такие
ненадёжные приятели. Таких сразу надо слать по известному
трёхбуквенному адресу, пока они не назанимали у всех денег, чтобы
никогда не отдать или не затащили с радостной улыбкой на лице в
финансовую пирамиду под лозунгом, «обмани тридцать друзей и получи
десять тысяч рублей»…
Поскольку мне жить в этом теле теперь до победного конца, то
решил родителей прежнего владельца тела считать своими, чтобы даже
в мыслях не называть их — родители моей «тушки» или как-то
похоже. Пусть они будут мамой и папой. За свои перерождения дважды
побывал сиротой, а в последний раз, так вообще родители бросили
меня, посчитав, что в их ребенка вселился демон, и за воспитание
взялся дедушка. Поэтому к родителям я относился трепетно, даже если
они мне не родные. И не важно, что я старше этих людей раз в
десять, они относятся ко мне хорошо, я постараюсь отплатить им той
же монетой.
На следующий день меня выписали, для чего пришлось уговорить
лечащего врача и никакого гипноза. В принципе, он и сам хотел
поскорее освободить койко-места, поэтому, убедившись, что мое
состояние улучшилось, выписал. Как раз в этот момент приехала мама,
привезла покушать. Домой уехали вместе.