Петушки обетованные. В трех книгах - страница 9
– А что на бумажке-то было? – вырвалось у меня.
– А никто не знает, так уж получилось. Главное, что был прощен и отошел ко Господу с легкой душой.
Мы замолчали. Монахиня снова ушла в себя, а я размышлял над великим значением ее простых, понятных и таких нужных людям слов.
Апрель 1997 года
Николай Угодник
Следующая наша встреча с матушкой Людмилой состоялась почти через год, в дни Великого поста, на Крестопоклонной неделе. В течение этого времени мы виделись часто, беседовали, но ни разу подолгу не сидели, не хватало настоящего настроя, раскрепощенности, было как-то недосуг. Теперь же все вдруг обрелось, ну не иначе как с Божией помощью. После всенощной и выноса Животворящего Креста мы и сговорились. Оказывается, монахиня уже давно имеет послушание, можно сказать, на мужскую работу – делает время от времени швабры для Троице-Сергиевой лавры. Съездит туда с помощью благодетелей, сдаст свою работу и, если у лавры нужда, снова получит заготовки. Место послушания облюбовала в баньке. Здесь она никому не мешает ни стуком молотка, ни пыльной подборкой веревок. Подтопит печку, и полный комфорт. С утра пораньше она уже здесь. Как только совершит молитвенное правило, сразу сюда.
Я пришел в назначенное время. На выскобленной лавке среди вороха веревок белело место для меня. Матушка кивнула и не стала прерывать работу. Она довольно ловко прибивала обечайку, прижимая к колодке пучки приготовленных ершей, но все-таки, мне показалось, не женское это дело. Дерзнул предложить помощь и, конечно, получил отповедь. Послушание есть послушание, и перепоручать его кому бы то ни было не дозволено. Я терпеливо ждал. Огляделся. На стене висели карманные часы с треснутым стеклом. Форма корпуса и особенности циферблата говорили об их многолетнем труде. Людмила перехватила взгляд: «Дедулины, а ему достались от отца Доримедонта. Тому же подарил дядя, так что часам не менее ста лет. За все время не имели ни одного ремонта. Ходят до сих пор».
Монахиня отложила работу и распрямилась. Взгляд стал задумчивым. Поглядела в окошечко, вздохнула: «Ну что же вам рассказать? Я тут думала, и, пожалуй, стоит поведать об Александре, о Шурке, как он себя называл. В наши последние времена очень важны примеры, как люди приходят к Богу.
– Было это давно, лет тридцать назад. Добиралась я однажды попутными до лавры. Доехала до Ожерелок и стою на повороте, жду машину в сторону Ярославки, а попутных все нет. Тогда ведь движение было не такое ярое. Вечереет. Что делать, стою. Вдруг показалась большая машина. Я подняла руку, грузовик остановился. За рулем огромный детина, уже в годах. Дверку открыл: «Давай быстрее». А я стою, двинуться не могу, страх какой-то напал, и выбора нет, другой попутной может не быть. Помолилась я в душе и полезла в кабину. Тронулись. Едем, молчим. Шофер своими лапищами легко крутит баранку, поглядывает вокруг. На холме неподалеку показался храм. Детина как-то посветлел и истово перекрестился. Для меня это было так неожиданно, что я не сдержалась и сказала, хорошо, мол, ехать с верующим. А шофер повернулся ко мне: «Как же не верить, если Господь по молитвам матери и святителя Николая Угодника в короткое время трижды меня от смерти спасал!» Видя мою искреннюю заинтересованность, водитель продолжал: