Глаза проводницы блестели. Я, даже, будто бы услышал её хитрые
мыслишки – она подсчитывала в уме, сколько же различных товаров, в
основном содержащих алкоголь, приобретут у нее данные господа за
время поездки. Взяв под руку мужика, имя которого я никогда не
узнаю, проводница направилась с ним вглубь вагона. А через пару
минут она уже ходила по купе и собирала билеты: дескать, чтобы
знать кому белье выдавать, конечно же. Догадываясь к чему все идет,
свой билет я спрятал под подушку, пояснив, мол — сейчас принесу, он
у меня в сумке, а сумка под сиденьем.
Через несколько минут я услышал довольно громкие женские голоса,
это еще был не крик, но близко.
— А я вам говорю, что у нас все четыре билета на места в одном
купе!
— Девушка, чего вы на меня кричите? Вот видите, три билета у вас
на места в одном купе, а четвертый в другом! И вообще, в чем
проблема? Вас же трое, вы сказали ехать будет! Сами же говорили,
четвертая девушка заболела.
— Это вообще неважно! У нас четыре билета, и ехать мы хотим
сами, в одном купе! Я когда покупала, мне кассир сказала, что мы
вместе ехать будем! Вы специально все билеты в руках держали,
обмануть нас хотите! Как я теперь узнаю, где наши билеты, а где
нет?!
«А вот это зря, если раньше можно было договориться, то теперь
уже, скорее всего, не получится. Еще и постельное может попасться
не лучшего качества. С проводниками лучше не ссорится», — думал я,
а тем временем голоса приближались к моему купе.
— Вот значит как! Забирайте свои билеты и можете идти жаловаться
дежурному по вокзалу или в милицию, раз вы такая умная!
— Никуда мы не пойдем, скоро поезд отправляется! Показывайте,
где наши места!
Дверь в мое купе полностью распахнулась. В проеме стояла
проводница, а из-за плеча работницы железной дороги выглядывала
девушка примерно моего возраста. Её темно-русые волосы были
зачесаны назад и собраны в хвост, туго сжатый резинкой. На лице ни
малейшего намека на макияж, большие голубые глаза, курносый носик и
губы, плотно сжатые сейчас в тоненькую ниточку. Подбородок
горделиво вздернут вверх. И если в ушах недовольно хмурящейся
девицы когда-то были серьги, то сейчас там даже следов от дырочек
не осталось.
Возможно, при других обстоятельствах, я даже счел ее
симпатичной, если бы не почти физически ощутимые волны отвращения и
злобы, направленные в мою сторону. Да и вид, бравая, курносая
девица имела горделивый и надменный.