Когда я возвращаюсь, они уже снова у барной стойки. Женщина сидит на стуле, а мужчина медленно склоняется к ней. Ее голова чуть запрокинута, глаза прикрыты. Я неосознанно облизываю губы...
Это слишком!
Побочный эффект.
Пока я пытаюсь осознать, что происходит, мужчина притягивает брюнетку к себе. Пробует ее губы на вкус, на ощупь. Я словно сама ощущаю, какие они мягкие, податливые. Он слегка прикусывает ее нижнюю губу…
Я вскакиваю, уже не заботясь о том, громко ли отодвигается стул. Они смеются. Или мне это кажется. Все равно.
Вырываюсь из бара и глубоко вдыхаю свежий морозный воздух. Едва не бегу по улице, застегивая на ходу куртку. А вместо промозглого пейзажа вижу, как руки женщины путаются в волосах мужчины.
Мне следовало остановиться раньше. Нельзя доводить ситуацию до такого. Это неправильно.
…Он откидывает ее волосы за плечо и ласкает губами мочку уха. Очень нежно, очень медленно — так, будто женщина полностью в его власти: не увернуться, не ослабить напор.
Я трясу головой. Хватит!
— Любишь подглядывать?!
Кто-то хватает меня за плечо, резко разворачивает к себе — и я оказываюсь лицом к лицу с мужчиной из моей последней фантазии. Светло-русые волосы, зачесанные назад, растрепались. Губы сжаты, глаза гневно пылают. Пальто нараспашку, рубашка расстегнута на две пуговицы. Ее прикрывает черно-серое кашне с золотистой нитью. Пижон. В баре он показался куда интереснее.
Изо всех сил трясу головой. Нет, не люблю!
— Отвечай! — требует он.
— Я… л-люблю… — слова липнут к горлу, я выталкиваю их изо рта с огромным усилием, будто вырываю с корнем, — ч-чай… с к-корицей!
Обычно я стараюсь не произносить такие длинные фразы, но сейчас тот редкий случай, когда дефект мне на руку.
Озадаченный моей речью, пижон ослабляет хватку.
— Ты пила латте!
— И… к-кто… — я продолжаю пытать нас обоих, — из… н-нас… л-любит… п-подглядывать? — резким движением сбрасываю его ладони со своих плеч и мчусь дальше, задыхаясь от стыда, гнева и усилий, которые пришлось приложить для общения.
Пижон догоняет меня.
— Понаблюдай за кое-кем для меня, — предлагает он так просто, будто мы сто лет знакомы. И будто не он только что тряс меня, как яблоню.
Идиот.
Даже не останавливаюсь.
— Понаблюдай! Тогда я никому не расскажу о твоем маленьком секрете.
Я бросаю на него такой красноречивый взгляд, что слова становятся неуместными: кому в этом городе нужны мои маленькие секреты?