Возле арки останавливаюсь. Снимаю варежки и снова проверяю аккаунт. Новое сообщение! Улыбаюсь. У Сергея кофе-пауза? «Не хочу врать, — читаю я. — У меня свидание. Встретимся завтра».
Сердце будто на несколько секунд останавливается. Вдохнуть — больно. Странно, что телефон не падает у меня из рук. Медленно кладу его в нагрудный карман. Медленно надеваю варежки. Прислоняюсь к стене дома.
А чего ты хотела, Эмма?..
Мне горько.
Сжимаю пальцами переносицу, хотя это очень неудобно делать в толстых варежках. И чувствую, как на плечо мне ложится рука.
Не успеваю прийти в себя, так что Эй получает под дых моим взглядом. По крайней мере, вид у пижона именно такой.
— Эм... — словно у него самого дефект речи.
Я улыбаюсь, а в глазах слезы.
Эй резко притягивает меня к себе и обнимает так сильно, что от этого внезапного порыва рыдать хочется еще сильнее.
— Скажи кто, — требует он шепотом на ухо.
Я качаю головой — вытираю слезы о ледяной воротник его пальто.
— Эм, ну скажи, я смогу помочь. Я очень многое могу. Ты даже не представляешь…
Отлипаю от него. Он выпускает меня из объятий.
— Наверное, тебе жутко любопытно, куда же мы сейчас отправимся! — Эй меняет тему, меняет тон голоса — за что я невероятно ему благодарна. — Бьюсь об заклад, такого ты не ожидаешь. Пойдем! — он снимает свою перчатку, снимает мою варежку и берет за руку.
Мы кружим по присыпанным снегом улицам. Вырываемся за город. Сообщение Сергея все еще царапает душу, но ощущение такое, будто я удаляюсь не только от своего дома, но и от той острой тоски, которую испытала. Как же хочется сказать: «Быстрее!» Но, во-первых, Эй и так мчит с приличной скоростью. А во-вторых, это слишком карикатурно звучит, когда говоришь «быстрее» очень медленно, запинаясь через букву.
Где мы?
Я оглядываюсь, выходя из машины. Парковка возле трассы забита почти полностью, но людей мало.
— Пойдем! — Эй улыбается, заразительно, искренне, будто ребенок, и куда-то тянет меня за руку.
Я начинаю догадываться о происходящем, когда мы останавливаемся у палатки с вывеской «Прокат». Мимо тащит тюбинги семья: родители и двое малышей. Их одежда покрыта коркой льда и прессованного снега, я с трудом могу разобрать цвет курток.
— Да, Эмма, да, — не только словами, но и всем своим довольным видом подтверждает догадку Эй. — Сейчас мы с тобой повеселимся!