Когда Эл медленно поднялся, беззаконники зашевелились. Они
неуклюже вставали, опираясь на вывернутые в разные стороны
конечности. С хрустом вправлялись суставы, соединялись кости,
пальцы тянулись к выпавшему из рук оружию.
Окровавленные, разбойники распрямились, окружив Эла. В их
потускневших глаза вспыхнуло зелёное пламя – такое же, как то, что
подсвечивало чёрные глаза самого Легионера. Рой насекомых поднялся
над восставшими, зажужжал сильнее, но не улетел. Просто повис
тёмной тучей.
Эл указал вдоль дороги – туда, откуда должны были рано или
поздно появиться его преследователи. Шесть вооружённых мертвецов
неторопливо двинулись навстречу всадникам. Пришло время проверить,
на что горазды «демоноборцы».
Когда нежить исчезла за поворотом, Легионер забрался в седло
циклопарда, заставил мутанта подняться и направился дальше на
Запад. Через шесть миль, если верить карте Пустоши, его ждал ещё
один город, через который, по расчётам Эла, должен был проехать
Художник.
Натаниэль Снизи стоял возле лужи, задумчиво глядя на неё. Это
была уже восьмая, и не похоже, чтобы последняя. Помощник топтался
рядом, бледный и испуганный. За дверями раздавались обеспокоенные
голоса домочадцев доктора Кассиди – очередного человека, то ли
бесследно исчезнувшего из закрытого города, то ли превратившегося
вот в эту самую зловонную лужицу. Собственно, именно последняя
возможность заставляла помощника Натаниэля Снизи так нервничать и
поминутно с тревогой поглядывать на дверь.
- Прекрати трястись! – не выдержал капитан городской
стражи.
Спокойствием он не отличался, и подчинённые трепетали при его
появлении, потому что невозможно было предугадать, в каком
настроении явился начальник. А на расправу Натаниэль Снизи был
скор. Мог и в ухо зарядить латной перчаткой, если не вовремя под
эту перчатку подвернуться. Но особо не лютовал, да и отходил
быстро. А прежде всего – считался отличным воином и организатором.
Под его командованием Альтахир отразил не одно нападение
беззаконников и даже кочевников с востока, семь лет назад
прокатившихся по Пустоши подобно саранче, грабя, убивая, сжигая и
уводя в плен. Город на Мёртвом озере выстоял и даже унёс жизни не
менее сотни зитов, заставив орду отступить и скакать дальше в
поисках более лёгкой добычи. Поговаривали, что кочевников
остановили только возле Великого разлома, где засели в крепости
адепты Чёрного когтя. Там, под бастионами, и захлебнулось
нашествие. Потом ещё долго бежали в родные восточные земли
разрозненные отряды зитов. Добирались и по одному, изувеченные,
едва живые. Их отлавливали и убивали, мстя за погромы и грабежи.
Многие деревья в тот год украшали болтавшиеся на верёвках
выпотрошенные трупы. Под ноги такому мертвецу из предосторожности
подкладывали его же перевёрнутую амигасу – чтобы стёкшее семя
повешенного не породило в земле страшную мандрагору.