Я послушалась. Разве можно оставить гостя без угощения? Не знаю,
правда, принято ли в городе подавать к чаю печенье, а вот мы с
бабушкой всегда подавали. Крошечные такие круглые монетки с ягодой
малины или черники посередине. Очень вкусные.
Однако печенья на кухне не нашлось, вот если бы я знала про
приход гостей заранее, обязательно бы испекла. Но теперь придется
ограничиться пустым чаем.
С такими мыслями я собрала поднос и отправилась в гостиную.
Вошла, вежливо улыбаясь, чтобы пришедшие чувствовали себя в
нашем доме уютно.
Гости были странные… очень странные.
Бородатый тощий дед с круглым, надутым животом, будто на барабан
натянули тканый сюртук. Огненно рыжий мужчина примерно дядиных лет.
Плотный лысый коротышка с густыми усами. И еще один, единственный
из присутствующих молодой, темноволосый, с бледными голубыми
глазами. Он бросался в глаза, потому что оказался запакован в
глухую черную одежду, закрывающую руки до самых запястьев и шею
полностью, как будто старался спрятать побольше кожи, как я.
Странные это были гости.
Когда я вошла, они резко замолчали. И ладно бы только это... Но
они так смотрели! Не знаю, как удалось ни разу не споткнуться и не
выронить поднос. Сразу захотелось побыстрее разлить чай и вернуться
на кухню, подальше от неприлично изучающих взглядов. Щеки
покраснели, дыхание скомкалось и вообще стало удивительно стыдно.
Особенно в момент, когда усатый, принимая протянутую чашку, вдруг
быстро наклонился ко мне, настолько близко, что пышные усы почти
прикоснулись к моей щеке. Я вздрогнула от неожиданности, но чашку
удалось удержать и даже не расплескать чай.
- Благодарю, - фальшиво процедил усатый и я, неловко кивнув,
поспешила отойти к последнему, молодому.
Он тоже смотрел очень пристально, изучающе, но хотя бы без
многозначительной, отдающей пошлостью улыбочки. Наверное потому,
что он сам казался не ненамного меня старше, подавая чашку, я
рискнула посмотреть ему в глаза.
На первый взгляд плотно запакованный в черное гость показался
удивительно безобразным - слишком ровное, тонко выточенное лицо,
недостаточно грубое, чтобы казаться мужественным, слишком узкие
губы и длинные волосы. Слишком светлая кожа.
Я отвернулась, поднимая опустевший поднос. Наконец-то можно
уйти! И пожалуй, когда дядины гости явятся в следующий раз, я
притворюсь больной и приветствовать их не выйду. А уж печенье печь
и подавно не буду! Разве что с ядом!