До чего же здесь я слезливая стала.
Раньше держалась, только перед своими могла разреветься, а тут
совсем будто и не я. При других ведь нельзя плакать, чужие сожрут.
А тут день и ночь лью их по делу и нет. Это всё ты виноват.
Жестокий. Чудовище! Монстр! Дурак!
Прижалась к Халку покрепче, вцепилась
в его рубаху, что не оторвёшь. Как ещё я могу тебе сказать, что не
хочу оставаться здесь одна? Не хочу одна… Не могу… Не нужно…
В груди больно тянуло, в глазах
темнело от страха.
– Не уходи, – шмыгая носом, выдавила
я, снова орошая его рубаху своими слезами.
– Лёля…
– Не уходи, – упорствовала я, зная,
что он не понимает, что не может мне объяснить, куда и зачем
собрался. Плевать мне на это было. На моём месте каждая бы
испугалась.
Халк со мной на руках опустился на
пень и осторожно, сверх аккуратно, будто боясь коснуться, усадил к
себе на колени. Чтобы не видеть его лица, я только сильнее
угнулась, заревев в его рубаху. Он этого и не хотел, тихонько
поглаживая меня по волосам, успокаивая.
Он снова вел себя, как будто я
ребёнок. Мне бы возмутиться, высказать ему всё, только не хочу.
Пусть хоть так, но я хочу знать, что он рядом, что никуда не
уходит. Пускай гладит по голове, как отец в детстве, я согласна. Не
хочу оставаться одна. Это страшно. Одной ужасно страшно. Одна и
жить не хочу…
– Не уходи…
Ты мне нужен. Но ты – это ты, только
из-за магии. Ты наколдовал мне себя, но я не могу сопротивляться.
Просто здесь страшно. Здесь форкош, и метель, и снега много. Я
ничего не умею. Это чужой мир. Поэтому я боюсь. А ты меня магией.
Не уходи… Никогда не уходи… Колдуй, если не умеешь по-другому, я
переживу, всё-всё переживу, кроме одиночества. Не оставляй
меня…
– Лёля, – ласково позвал меня
Халк.
Что? Опять мысли мои подслушиваешь,
да? Всегда подслушиваешь, когда не надо. Чувствуешь, что всё про
тебя и слушаешь. Нравиться меня мучить, издеватель!..
– Лёля.
Ну что? Что тебе надо? Хочешь
посмотреть, как я из-за тебя реву? Так на!..
О, Боже! Что… Что ты делаешь?..
Спрашивать было бесполезно, так как
ответить никто из нас не мог, потому что после стольких неудачных
моментов это внезапно всё-таки случилось. Как раз тогда, когда я
совершенно не желала и была совсем не готова. Зарёванная,
взвинченная, растерянная, но именно такую меня Халк решил
поцеловать. Он легко, беспорядочно касался губами моих мокрых щёк,
глаз, носа, подбородка, забравшись своей огромной пятернёй в мои
волосы. Я не могла отстраниться, была растеряна и сломлена его
внезапной нежностью, в которой не чувствовалось ни капли
страсти.