Ой, что-то меня совсем не в ту степь
понесло. И волчара загрустил совсем, смотрит так жалостливо, того и
гляди, слезы по шерсти потекут. Ладно-ладно буду я с тобой
говорить, буду.
Как будто у меня есть выбор! Либо
жить всё одно что немой, либо тебя в башку впустить. Эх!..
Вздохнув, глянула ему в глаза. Интересно, а в какой нужно смотреть:
правый или левый? Вот всегда меня смущал приказ: «посмотри в
глаза», потому что не знаю, кто как, а в оба разом глядеть у меня
никогда не получалось, только если окосеть. Потому и не люблю в
глаза людям пялиться, чувствую себя дурой. И голова сразу кружиться
начинает.
Решено, гляжу в правый! Он мне больше
нравится. Я ведь женщина, мне неприятно всё, что связано с
изменами, поэтому лево отсекается. Всё. Правый глаз. Гляжу.
Говорить-то интересно надо что-нибудь? И чего я не посмотрела, чем
теперь Халк у стола занят? Нет, не буду отвлекаться. Ну, давай,
подсуетись, конектись, а то я нервничаю.
«Уже».
Иии!
Несколько раз пришлось сделать
вдох-выдох, чтобы не сбежать. Было ужасно неприятно понимать, что в
этот самый момент наши сознания с форкошем объединены. И хуже всего
было то, что этого соединения я вообще не ощущала, а значит, не
могла знать, делает он там что-нибудь со мной или нет. Может я,
конечно, и слишком пугливая, но папка учил меня никому на все сто
не доверять, потому что «крыс» и среди с виду хороших людей полно,
а я девушка милая, значит, мне больше других за себя бояться
надо.
«Эм… Привет», – выровняв дыхание,
вторично попыталась поздороваться я, но теперь уже мысленно. Что
спросить у него вот так с ходу я не знала, пришлось повторить уже
закрепленное.
«Здравствуй», – отозвался форкош, и
его ответ не то чтобы словами отозвался в моей голове, а скорее как
нечто эфемерное, не ощутимое, но приятное. То, что он сказал именно
«здравствуй», а не «привет» или какое-нибудь высокопарное
«приветствую» вот я вообще не уверена, просто распознала ответ
именно так, сама не зная, на чём основываясь.
Беседа телепатически – это вообще,
оказывается, очень странная штука, и совершенно непонятно к тому
же, как действует, ощущения, будто работает какой-то иной орган
чувств.
А ещё, когда форкош поздоровался со
мной, мне почему-то подумалось, что он в этот момент улыбался, хотя
по его морде это почти и не заметно. А может это по тому, что
улыбка и волк у меня как-то не совмещались в принципе. Что уж там!
Волк, который не хочет меня съесть, это тоже в моей голове слабо
укладывается. Когда я жила ещё с бабушкой, то они мне много
рассказывали про то, как к ним в деревню раньше волки заходили в
голодные зимы, даже медведи, я это, конечно, не застала, тогда уже
такого не случалось, но рассказы запомнила. Вот уж когда волчья
улыбка не предвещала ничего доброго.