Но его не было. Совсем. Я глянула
лежанку на печи, отдёрнула занавеску, натянутую от стены до угла
печи, и огляделась вокруг. Никого не было, никого, кроме меня, а за
занавеской были только полки с чугунками и горшками, да
металлические банки с какой-то фигнёй.
По сравнению со вчера я себя
чувствовала на удивление лучше. Мышцы или даже кости, не совсем
понятно, ныли сильно, но двигаться могла. Это уже радовало.
Подумав немного, я подобрала
приставленную к печи палку с округлой железной рогатиной. Знать не
знаю, как называется, но как оружие, вполне годное. В старых
фильмах-сказках ею героини в печи орудовали, вроде котелки носили
или горшки. С такой штукой наперевес почувствовала себя куда
смелее.
Получше приглядевшись к полкам, нашла
и ножи. А один сразу же с полки тиснула. Теперь я под завязку
вооружена и опасна. Только держать шкуру, нож и рогатулину
одновременно неудобно, чуть из-за этого себе полруки не
отчекрыжила.
Эх, не послушала Кирпича, не стала
учиться с ножом управляться, вот теперь жалеть буду. Почему папа
против был?
Подумав немного, припрятала ножик за
шкуры на полу, в качестве последнего средства против маньячилы.
Крайний случай. Мало ли какие у него мысли на мой счёт. Попаданок
тут может в жертву приносят божеству или дракону. У монстров всякие
бывают убеждения.
Кстати, вопрос о том, куда он
всё-таки подевался это чудище, начинал беспокоить. Может готовит
что-то для меня опасное? Или решил позвать кого?
Я кинулась к окну, прилипла к стеклу
вплотную, аж нос мгновенно примёрз. Но ничего, кроме ледяных
узоров, рассмотреть не смогла. Захотела открыть окно, но даже ручки
не нашла, зато между стёкол заметила разложенные куски ваты.
И зачем? Украшение что ли?
Мысль о побеге зрела и крепла во мне
с каждой секундой всё сильнее. Где-то же должны быть люди. Надо
только выяснить, где и тикать к ним. Для начала было бы неплохо
разведать обстановку, хотя бы выглянуть на улицу, вдруг он меня
вытащил в деревню или даже город. Одна загвоздка – я всё ещё
голая.
Поковырявшись среди серых тряпок,
свисавших с гвоздя у входа, не отличавшихся ни красотой, ни
мягкостью, отыскала только огромных размеров рубаху и такие же
большие штаны. Мужские причём. Если я попробую надеть, то утону в
них. Даже с поясом невозможно будет ходить, запутаюсь. Да и как я
такое на себя нацеплю? Лёля Зарецкая в таком убожестве никогда не
станет ходить! Даже под страхом смерти. Засмеют сразу же. Нет уж,
не хочу такого больше.