— Вы даже не представляете,
насколько скоро! — я улыбнулся, очень уж нелепо выглядел лысый. —
Она уйдёт с ним туда уже завтра! Примерно в районе обеда. Может,
чуть раньше или позже. Но я вас уверяю, завтра это
произойдёт!
— Вот я и про то же! Времени
всего ничего! — возмутился коммерс. — Валите на хрен отсюда! Или
ты, Максим, вали их скорее! Где мои девочки? Где мои красавицы? И
где, в конце концов, омары?
— Кстати, а где труженицы
любви? — только в этот момент я осознал, что в номере не находилось
ни одной девушки.
— Я их в ваши номера отправил,
немного отдохнуть. Как чуял, что эти козлы надолго тут застрянут.
Коль, ну дай автомат на секундочку? — Соломоныча снова стало
«накрывать». — Я только р-р-раз, и всё! Вы и не заметите
даже!
— Пора, ребят, — я сменил тон
на более уверенный и мрачный, давая понять, что разговор
действительно окончен.
— Я боюсь, что вы очень сильно
пожалеете, если мы сейчас не договоримся, — похоже, лысый не
понял, что я не предлагал покинуть номер, а настаивал на
этом.
И не успел я ему ничего
ответить, как Колян одиночным выстрелом из автомата прострелил
недогадливому гостю ногу. Просто разнёс ему вдребезги стопу. Лысый
истерично заорал и сполз с кресла на пол, схватился за ногу и стал
завывать от боли. Это было неожиданно со стороны Коляна, но вполне
в его стиле.
— Ну вот, — с наигранной
грустью заметил я. — Без потерь покинуть наш гостеприимный номер не
получилось.
— В колено надо было хотя бы,
а лучше в живот, — с сожалением процедил сквозь зубы
Соломоныч.
Тем временем крепкие парни
оказались более смышлёными, чем их шеф. Они быстро подхватили его и
потащили к выходу. Я поймал злобный, полный ненависти взгляд
лысого. Казалось, он что-то хотел мне сказать.
— Не надо! Помолчи от греха
подальше! — посоветовал я бедняге, предугадав его
действия.
Мужик застонал, потом ещё
разок взвыл, но промолчал. И вся троица покинула номер.
— Кто это, вообще, был? —
спросил я Соломоныча, едва за его «гостями» закрылась
дверь.
Старый барыга сразу не
ответил. Он открыл бутылку шампанского, налил себе полный бокал,
жадно, совершенно неаристократично его осушил и лишь после этого
удовлетворил моё любопытство:
— Соклановцы мои. Я же сказал:
говно, а не люди! Надо было пристрелить!
— Думаете, сейчас они нам
проблем наделают? — поинтересовалась Катя.