– Слушай, парень! Я не хочу давить на тебя с армией, но если ты выучишься и продолжишь мою линию, ты хоть чем-то будешь командовать. После медицинского ты, может быть, и добьёшься чего-нибудь, но только сам! Проталкивать тебя некому будет. После этого скандала с нашими ракетами на Кубе в Кремле ищут крайних. Идёт большая перетасовка, но она вряд ли повлияет на провинцию. Меня опять зовут в Москву, и я опять откажусь, но за тобой присмотреть я ещё в состоянии. Подумай и прими решение. Я не обижусь.
Я не совсем понял настроение отца и решил, что он просто не хочет огорчать мать и этой беседой как бы смягчает свою первоначальную настойчивость с моей военной карьерой. Но всё оказалось совсем иначе. В провинции вроде бы не было никаких перемен. Отец получал приказы, встречал начальство из центра, принимал новую технику и обучал личный состав новым технологиям. Наверху было видно, как профессионально и усердно исполняются команды руководства, и дивизия отца стояла на первом месте в регионе. Отец часто ездил в Москву и видел, как комплектуется штаб армии. Этот штаб задыхался от непотизма. В Политбюро сознавали эту угрозу военной системе и старались, как могли, перетаскивать из провинции офицеров с практическим опытом. Отца могли перевести приказом, но в том же Политбюро понимали, что в связи с нарастающим конфликтом с Китаем обнажать военный округ под командованием отца нерезонно. Отец использовал это как аргумент, и его оставляли в покое.
Основной причиной его отказов была нездоровая обстановка в министерстве обороны, куда отца и приглашали. Бюджет страны лопался от гонки вооружений, а в штабах царила атмосфера пира во время чумы. Военный округ отца курировал в министерстве генерал его ранга, но почти вдвое моложе его. Протеже одного из членов Политбюро, этот мальчишка попал в министерство прямо из академии и, прыгая из кабинета в кабинет, повышался в звании каждые 6 месяцев. Получив новое назначение, мальчик понял, что ничего не знает, время придёт – и ему придётся отвечать. Что в таком случае делать? Ясное дело, взять компетентного помощника. Другой бы на месте отца с криком «ура» сел в поезд – и в Москву, но отец решил остаться хозяином положения в провинции, а не генералом на побегушках. Дед один раз за неподчинение получил медаль, а отца повысили в должности за лояльность и оставили в покое. У отца же осталось неприятное чувство, и он всё время вспоминал коридоры военной власти в столице.