– Хорошего дня, – поздоровался оборотень со старичками, затем придвинул табурет и уселся на него в торце стола, так и не заметив моего разочарованного вздоха. – Номеров для проезжающих у него нет.
– А свои комнаты трактирщик не может нам уступить? – Спросила Гура.
– Уже заняты, все четыре, сам хозяин с женой и детьми уже вторую ночь спит на кухне. Придётся нам походить по избам в деревне, может, кто и пустит переночевать.
Румяная подавальщица, спешившая к нашему столу, улыбалась Арону. Сгружая на стол тарелки с едой, она наклонялась, выставляя перед ним свою грудь. У меня зашипело где-то внутри, и я покрепче сжала зубы, чтобы не выпустить это шипение наружу, заплевав глупую девку змеиным ядом. Мне показалось, или оборотень усмехнулся, заметив моё насупленное лицо?
Подавальщица расставила перед нами тарелки и собралась уже отойти, как я услышала по правую руку от меня судорожное сглатывание, сопровождающее тоскливый, голодный взгляд.
Я открыла было рот, но Арон меня опередил.
– Милая! – Позвал оборотень. Подавальщица тут же вернулась обратно с предвкушением во взгляде, явно рассчитывая, что мужчина заинтересовался ею. – Принеси нам ещё две тарелки. – Сказал он ласково. В её взгляде заплескалось разочарование, а я довольно улыбалась, стараясь не показать этого внешне.
Когда ещё две тарелки с приборами оказались на столе, Арон подвинул их к нашим соседям.
– Разделите с нами ужин, уважаемые.
Старички опять переглянулись. У старушки на глазах вступили слёзы, но она упрямо покачала головой. Старик посмотрел на горшок с мясной похлёбкой, глубокое блюдо с жарким, нарезанный ломтями каравай свежего хлеба, затем снова перевёл взгляд на жену. Она вновь помотала головой.
– Вы нас обидите, если откажетесь, – я зачерпнула половником ароматной похлёбки и налила её сначала в тарелки соседей, а затем и в наши. Когда еда уже стояла прямо перед ними и сводила с ума мясным духом, отказываться было глупо, и они взялись за ложки. Мы тоже последовали их примеру, и очень скоро, наполнив желудок сытной едой, я почувствовала, что жизнь не такая уж и мерзкая, как казалось буквально пару часов назад. Ещё бы принять горячую ванну, да высушить одежду…
Я краем глаза посматривала на старичков, не понимая, зачем изводить себя, заявляясь в трактир и при этом не заказывая еды. Они явно были голодны, судя по тому, как активно двигались их ложки, черпая похлёбку. Может быть, у них нет денег? Но тогда зачем ходить сюда? Это же самобичевание!