- Ну, проголодались, пахари? Волош, а где Первуша?
Это кто Волош? Это мужика, Волошем зовут? Я повернулся. К берёзе
подходила удивительной красоты женщина. Она с трудом несла по
большому кувшину в каждой руке, а за ней Третей тащил
корзину. Когда она подошла ближе, увидел, что она беременна. Да,
силён мужик! Четверых пацанов заделал, и ещё будет. Уважаю. Ну,
точно старообрядцы. Столько детей иметь в наше время, это
подвиг.
- Ох, страсть как голодны, Агаша, счастье моё. - Волош поднялся,
перехватил кувшины из рук и поставил на траву.
- Старшого я до запруды послал, верши проверить. Коль
припоздает, то вечерять один будет. Треша, ставь корзину
здесь.
Имена-то у них какие! Давно не слышал, чтоб так людей называли.
Агаша, это кажется полностью Агафья?
Агафья, в просторном белом платье, похожем на большой сарафан,
перетянутым сразу под грудью, устало опустилась на траву. Смахнула
платок, повязанный узлом назад и, оглядев сидящих,
спросила:
-А чем здесь пахнет, будто горит что?
Все завертели головами и стали принюхиваться, а малыш состроил
рожицу и выдал:
- Тья-тья ух.
Я посмотрел на дымящуюся сигарету. Неужели чует дым? Легкий
ветерок дул чуть в сторону от них и запах от дыма от сигареты могли
учуять все. Волош, было вскочивший, сел обратно.
- Нет, кажется тебе Агаша. Дыма нигде не видать. Давайте снедать
уж, а то мне ещё допахивать надо.
Агафья принялась выкладывать из корзины завёрнутую в полотенца
еду и тут же раскладывая.
Ого! Пироги разные, яйца, горшочки с чем-то, и ещё много чего на
вид аппетитного. Быстро уставив всё на расстеленном полотенце,
Агафья сняла с кувшинов тряпицу, и достала из корзины
кружки.
Берестяные! Вот это да! Странная экономия у них. А чай они из
чего пьют?
Волош смотрел на жену и улыбался.
- Ох, сколько всего наготовила, красава моя.
- Полноте, ну с Богом!
Все принялись читать молитву и я с удивлением услышал, как через
общее бормотание, пробивается отчетливый лепет малыша. Закончив
молится, Волош взял кусок пирога и принялся есть. Остальные тоже
взяли по куску. Агафья разлила из одного кувшина молоко по кружкам
и расставила каждому из детей. Потом одну из кружек подала малышу и
он, проливая на себя, стал пить. Агафья улыбнулась.
- Не торопись, горе моё.
Волош прожевав кусок пирога тоже улыбнулся.