– Чёрт! – выругался он. – Похоже, что те отморозки, которые попались ему навстречу, подожгли этот дом.
Он выскочил из машины и вбежал на крыльцо. Ударом ноги выбил доску, подпиравшую входную дверь, и вошёл в дом. Пинком распахнул дверь в комнату. В ней вовсю бушевал огонь, оранжевые языки пламени лизали стены.
Он глянул вверх. Потолок также полыхал, и с него вниз сыпались искры. Того и гляди, что скоро обрушится. Дым практически не давал что-либо разглядеть. Максим на мгновение замер в отчаянии.
– Есть, кто в доме! – крикнул он и прислушался. Никто не отозвался. Слышен был только гул и треск набирающего силу пожара.
Максим поднял воротник бушлата, опустил клапана армейской шапки, вжал голову в плечи, вдохнул полной грудью и бросился сквозь огонь внутрь комнаты. Вокруг всё полыхало. Быстрым взглядом окинул комнату, в ней никого не было.
Пинком открыл дверь в спальню. Здесь тоже было пусто. Закончился воздух в лёгких и кашель, вызванным едким дымом, взорвал его изнутри. Нужно было уходить…
Он выскочил назад в коридор. Нестерпимо жгло спину и ноги. Он сбросил с себя прогоревший бушлат на пол и тут увидел металлическое кольцо в доске пола. Это вход в подполье, – осенило его. Женщины могут быть там. Медлить нельзя. Он потянул кольцо на себя и поднял дощатую крышку, закрывавшую вход в подпол.
Их он увидел сразу. Мать и дочь лежали в бессознательном состоянии у нижней ступени лестницы. Он поднял их тела наверх, а затем вытащил во двор.
Уложив рядом на замёрзшую землю, он в первую очередь стал делать искусственно дыхание матери, рассудив, что у Дуси больше жизненных сил. Как только мать очнулась, он, не медля ни секунды, стал оказывать помощь Дусе.
Придя в сознание, мать какое-то мгновение смотрела очумевшими глазами на то, как Максим делал искусственное дыхание её дочери, затем опомнилась и принялась помогать ему. Наконец, в сознание пришла и Дуся.
Вскоре к ним подбежали жильцы ближайших домов, кто-то принёс тёплые вещи, женщин укутали…
Затем во двор въехала пожарная машина, за ней следом «Скорая помощь».
В палату заглянула медсестра Катя.
– Товарищ пограничник, на перевязку! – скомандовала она Максиму, и довольная собой разразилась звонким смехом.
Пребывание Максима в ожоговом отделении городской больницы, куда он был доставлен машиной «Скорой помощи» вместе с Дусей и её матерью, подходило к концу. Ожоги на спине и ногах стали зарубцовываться, и он готовился к выписке.