«Прямо какая-то невидимка в метро, " – подумала она и стала представлять, как будет карабкаться на платформу, ее увидят, сочтут безбилетницей и отведут куда следует. Там она расскажет, что с ней случилось, и кошмар начнется заново. Однако хвостовой отсек станции казался совершенно пустым и можно было рискнуть. Она поставила локти на платформу и обнаружила, что не совсем одна – в темном углу обнималась парочка подростков.
– "Можно сказать – удача," – подумала она и сказала. – Ребята, можно вас на минутку!
Парочка распалась, и через секунду на нее смотрели две пары любопытных круглых глаз.
– Тетка, ты как на рельсах оказалась? – впрямую спросил мальчик юношеским баском.
– Может она перепила? – предположила девочка. – Или террористка, и у нее бомба?
– Да нет, я просто гуляла и заблудилась немножко. Если не трудно, то дайте мне руку. Спасибо ребята. – сказала она, потом объяснила. – Со взрослыми тоже бывают такие глупости, что вы просто не поверите.
Тем моментом подошел долгожданный поезд, пришлось наскоро благодарить спасителей и оставить их без длинных объяснений. Она только успела спросить.
– Какая станция?
– Фили! – ответили детишки и вернулись к своему занятию.
Погрузившись в вагон, она первым делом отыскала схему и выяснила, что можно обойтись одной пересадкой на станции "Александровский сад", она была конечной на этой линии. Далее она с удобством расположилась на пустом сидении и стала наблюдать, как поезд то ныряет в тоннель, то выезжает на поверхность в самых неожиданных местах, то на Кутузовском проспекте, то посреди реки на мосту, а в отдалении таинственно просвечивает силуэт Белого Дома, сейчас голубовато-прозрачный.
Когда мост вновь сменился туннелем, ей удалось вырваться из цепких лап созерцания и заставить себя обдумать ситуацию, во всяком случае попробовать решить, что надлежит делать на станции "Александровский сад". Найти отделение милиции и рассказать там, что с нею случилось, или, не мудрствуя лукаво, поехать домой и подумать основательнее над тем, что произошло, и какова ее роль в данной истории.
Даже пребывая в сумеречном состоянии души и понимая, что голова работает не лучше поврежденной ноги (соображать стало труднее, чем ходить), она подозревала, что объяснить что-нибудь кому-либо, а особенно в милиции, будет нелегко. Может возникнуть недоразумение, в результате ей придется ночевать не дома, а в каком-то казенном месте, ни одно из них ее не устраивало, включая госпиталь с охраной. Ни говоря об ином, тоже с охраной.