Жизнь как полёт. Летопись военного летчика - страница 18

Шрифт
Интервал


Вылет в 4 утра 15.09.17 на Сургут. Пересадка. И далее три часа полета на Ан-24 красноярских авиалиний до Норильска. Ночевка. Ожидание отставшего багажа Марины. 16 сентября в 13 часов вышли на катере по реке Норилке на юго-восток, далее по озеру Лама к плато Путорана на базу Буносяк белого шамана Олега Крыжевского. Переезд длился шесть часов. Мы встретились с Олегом, побеседовали отдельно о том, что нас интересовало, и начали выполнять подъемы. Здесь мы посетили местную баню. Я попарил дочерей и два раза нырнул в ледниковую воду озера Лама. Планируем посетить еще два очень значимых места – храм Лады и, даст бог, место её самой. 23 сентября отправляемся в обратный путь; 24-го – экскурсия по Норильску и Дудинке. Посещение этнографического музея. 25-го утром летим на Москву и вечером с Внуково возвращаюсь во Владивосток.

На третий день на плато Наталья написала вот такие строки.

Раскинулось над нами плато Путорана.
И небо манит вдаль бездонной синевы.
Шайтан-гора глядит на нас лицом шамана,
И Ламы зеркало показывает жизни сны.
Разлито золото у лиственниц безмолвных.
Ручьи журчат, и скалы плачут на века.
Брусничные поля лишь ветер щекотит холодный,
Багульник царственный качает на камнях.
Здесь в Сердце мира, Красота России
Тиха, скромна и глубока,
Своей Любовью Землю обнимает
Лелеет Радость в душах детских, что растут пока.
И не страшны ей льды Таймыра —
В ней вечны Сила и Любовь.
Полощет ночью небо зеленью эфира,
И ангелы танцуют хороводы вновь.
Кто видел это Чудо Света,
Того Душа летит с восторгом в высь!
Навечно в Сердце теплота разлита эта
И каждый новый вздох рождает Жизни мысль.

Введение в авиационную круговерть

Опережая повествование, хочу сказать: вот этой теме не может быть конца. По крайней мере до тех пор, пока будет существовать авиация и есть люди, живущие в ней. Ибо эта терминология – фразеология возникает в одну секунду. И потом она передается как устный авиационный фольклор. На ней воспитываются поколения, и она разрастается, как снежный ком. А главное, ее любовно хранят. И если даже генерал вдруг выдаст тираду, которую когда-то говорил его летчик-инструктор, то его высшие начальники (конечно же – летные) и его подчиненные простят ему все земные прегрешения за то, что он свой, наш, он помнит. Каждая секунда летного бытия создает свои неповторимые картинки.