Шляхтичи очутились в мрачном, сыром помещении с каменными сводами. Здесь было намного прохладнее по сравнению с улицей, но это, существенное в жаркое время года, преимущество мгновенно утрачивало свою ценность после первого же вдоха: дыхание перехватывало от спертых запахов тухлого мяса, гнилой соломы и нечистот. У Анджея возникло скверное предчувствие, и ему захотелось поскорее вернуться на свежий воздух. Но юноша быстро подавил в себе постыдный приступ малодушия. «Негоже будущему великому врачевателю отступать перед первой же трудностью, – подумал он. – Подумаешь, дурно пахнет…»
Паныч с любопытством огляделся по сторонам. Беспокойное пламя нещадно коптивших факелов порождало на стенах и потолке судебного подвала причудливые тени. В правой части помещения пылала небольшая жаровня, наполненная раскаленными углями. Рядом с ней стоял могучего сложения мужчина в красной полумаске и кожаном фартуке. Почти подпирая головой низкий потолок, он с хмурым видом приветствовал возного и Анджея коротким кивком. На голых мускулистых руках, которыми здоровяк легко удерживал на весу огромный топор, плясали багровые отблески пламени. Возле ката22, а это, судя по всему, был именно он, на сочившейся влагой стене были развешаны орудия пыток самого устрашающего вида. Палач повернулся к посетителям спиной и принялся затачивать на точильном станке лезвие топора. Анджей с трудом удержался от невольной улыбки, вызванной открывшейся его взору картиной: мощное туловище мужчины природа, словно в насмешку, посадила на короткие кривые ноги. «Его вполне можно узнать в любом наряде, и никакая маска тут не поможет», – рассудил юноша.
Из левой части подвала донесся слабый шорох. Там располагался канцелярский стол, за которым сидел худощавый мужчина неопределенного возраста в круглых очках. Он что-то старательно выводил на листе бумаги, скрипя пером и высунув от усердия язык. «Судебный писарь23», – догадался Анджей. Мужчина был так увлечен своим занятием, что, казалось, даже не заметил появления посетителей.
Центральное место подвала занимал массивный деревянный стол, носивший следы воздействия острых предметов. На нем лежало тело утопленницы – панны Зоси, укрытое по горло грубой дерюгой.
Анджей ощутил на лице легкое дуновение ветерка, а затем будто кто-то холодной рукой провел у него по затылку. Волосы на голове у паныча сами собой зашевелились, и юноша торопливо сдернул шапку. «Это все от волнения», – решил молодой лекарь.