Когда я думаю о Блоке… - страница 15

Шрифт

Интервал

Название «Ante lucem» содержит в себе два смысла. Первый определяется понятием миросозерцания. «Земля была безвидна и пуста, и тьма над бездною ‹…›. И увидел Бог свет, что он хорош; и отделил Бог свет от тьмы» (Бытие, I, 2-4). Чувство состояния мира в первые дни творения мистически присутствует у Блока в «живописании природы»:

Земля пустынна, ночь бледна,

Недвижно лунное сиянье,

В звёздах – немая тишина –

Обитель страха и молчанья…

Здесь «Ante lucem» можно перевести как «До света». Второй смысл названия связан с мотивом самосознания Блока: уже пишу стихи, но ещё не поэт.

Хоть всё по-прежнему певец

Далёких жизни песен странных

Несёт лирический венец

В стихах безвестных и туманных, –

Но к цели близится поэт,

Стремится, истиной влекомый,

И вдруг провидит новый свет

За далью, прежде незнакомой…

Этот мотив можно перевести как «Перед рассветом». «Ante lucem» – это движение мысли – чувства поэта через тьму к свету. При этом тьма мироздания равновелика тьме в душе поэта. Но он любит жизнь как природу в её первозданности и внутренним взором видит «какой-то свет», слиться с которым он мечтает. Контрапункт цикла можно определить известным латинским изречением: «Per aspera ad astra».

Зачем, зачем во мрак небытия

Меня влекут судьбы удары?

Ужели всё, и даже жизнь моя –

Одни мгновенья долгой кары?

Я жить хочу, хоть здесь и счастья нет,

И нечем сердцу веселиться,

Но всё вперёд влечёт какой-то свет,

И будто им могу светиться!

Пусть призрак он, желанный свет вдали!

Пускай надежды все напрасны!

Но там, – далёко суетной земли, –

Его лучи горят прекрасно!

Эпицентром цикла выступает стихотворение «Dolor ante lucem». На это указывает и повтор названия цикла, и его латинский язык.

Каждый вечер, лишь только погаснет заря,

Я прощаюсь, желанием смерти горя,

И опять, на рассвете холодного дня,

Жизнь охватит меня и измучит меня!

Я прощаюсь и с добрым, прощаюсь и с злым,

И надежда, и ужас разлуки с земным,

А наутро встречаюсь с землёю опять,

Чтобы зло проклинать, о добре тосковать!..

Боже, боже, исполненный власти и сил,

Неужели же всем ты так жить положил,

Чтобы смертный, исполненный жизненных грёз,

О тебе тоскованье без отдыха нёс?..

Поэт ощущает себя на вечной границе между тьмой («погаснет заря») и светом («на рассвете холодного дня»). Жизнь человеческого духа равновелика жизни природы: вечная смерть и вечное возрождение. В этом её гармоническая дисгармония, то, что в «Стихах о Прекрасной Даме» будет определяться как «смыкание кругов». Для поэтики блоковской лирики характерно завершение «на самой высокой точке, к которой как бы стремится всё стихотворение» (Ю. Тынянов).

Следующая страница