Человек, овладевший экологическим взглядом на мир, видит взаимо связь между теми явлениями, которые большинству людей кажутся совершенно независимыми друг от друга. Посмотрев на пейзаж, он видит одновременно не только его, но прошлое и будущее этой местности. По личинке насекомого он понимает, какие породы деревьев будут расти здесь через полсотни лет; по колебанию уровня воды в колодцах прогнозирует развитие сельского хозяйства и существование здешних поселков; по росту количества знойных солнечных дней предвидит рост преступности в городах.
Детерминированность поведения людей относительно природных условий обычно находилась за гранью осмысления публицистикой, как некая константа, с которой все равно ничего нельзя поделать. Но это ложное представление; отсюда, например, берут корни концепций развития городов, в которых не учитывается кардинальная смена этнического состава их населения в ближайшие двадцать лет, а, следовательно, и смена запроса к урбанистической культуре; прогнозы развития стран, не учитывающих превращения ныне плодородных почв в пустыню опять же на протяжении ближайшего двадцатилетия…
Еще одна ошибка – считать, что конец человечества состоится, разумеется, – но не сейчас и даже не в ближайшую тысячу лет. Люди привыкли считать, что перемены на планете происходят медленно. Хотя все знают, что этнический состав Римской империи во время Великого переселения народов кардинально изменился за 15 лет. И все видели, хотя бы в кинохронике, замерзших заживо, буквально за минуты, мамонтов с пучками зеленой травы в пастях. На самом деле катастрофы только подготавливаются медленно. А происходят быстро.
Для примера возьмем пруд, который зарастает кувшинками. Количество кувшинок увеличивается в геометрической прогрессии, и в первые дни катастрофы это не пугает: подумаешь, одна кувшинка, затем две, затем четыре, затем восемь… Но это означает, что если сегодня всего половина пруда занята кувшинками, то завтра мы не увидим открытой воды.
Гуманитарный подход к человечеству переоценивает роль воспитания, в результате скатываясь к «гуманитарному ламаркизму». В широком смысле к ламаркистским относят различные эволюционные теории (в основном возникшие в XIX – первой трети XX веков), где в качестве основной движущей силы эволюции (изменения видов) рассматривается якобы имеющееся внутренне присущее организмам стремление к совершенствованию. Как правило, большое значение в таких теориях придается и влиянию «упражнения» и «неупражнения» органов на их эволюционные судьбы, поскольку предполагается, что последствия упражнения или неупражнения могут передаваться по наследству. В религии мы наблюдаем похожий подход в отношении к медитации как к инструменту очистки кармы.