– Расскажите! – Хором присутствующие обратились к дедушке.
– Это длинная история и начинать её надо издалека! Что же я вам, весь свой боевой путь начну рассказывать?
– Да! – Снова в унисон поддержали ветерана.
Дед Гена широко улыбнулся.
– Хорошо! Может, завтра расскажу. Сегодня устал сильно, извините, не молодой давно. Пойду на боковую.
На следующий вечер, в палаточном лагере возле костра, дедушку окружили горожане, поисковики, корреспонденты. Они дружно уговорили ветерана поведать историю своей жизни, обещая написать про него многочисленные статьи, без утайки, искажений и купюр.
Дед Гена не любил вспоминать войну, но всё-таки поддался многочисленным уговорам и, подсев на пустой коробок из-под снаряжения (ближе к огню), окунулся в далёкую, боевую молодость.
Зовут меня – Скакунов Геннадий Григорьевич. Родился я в 1921-ом году, 25 февраля, почти год спустя после окончания Гражданской войны на Дону, в станице Романовской Ростовской области… точнее, тогда она именовалась – Донская область.
Интересно, не случись революция, я на свет бы не появился – это особая история. Мать за отца бы в жизни замуж не вышла – слишком разные материальные положения семей у них состоялись. Дед по материнской линии казачий офицер, зажиточный или кулак, как говорили тогда; отец из простых казаков, жил небогато.
Батя он давно мамку любил, с детства, пытался ухаживать неумело, всюду встречи искал, в ответ она его высмеивала и обидно обзывала – «Голодранец».
– «Э-э-х».
Однажды отец подвыпил, смелости набрался и свататься пошёл к любимой. Дед его тогда с лестницы спустил и собак стравил!..
Грянула революция: батя подался к большевикам, воевал за красных, стал коммунистом, а отец мамы, тот дрался за белоказаков, он же в есаулах ходил! Дед не вернулся с гражданской, пропал без вести… может успел эмигрировать, хотя, скорее всего – погиб на поле брани.
У мамы выхода другого не оставалось, кроме одного – за отца замуж выйти, иначе её с бабушкой могли сослать, как семью офицера и кулака. А так, стала супругой коммуниста, большевика и вдобавок – чекиста. Не любила она его никогда по-настоящему… такая мелодрама…
Во мне, правда, мать души не чаяла! Очень баловала, никогда руки не поднимала, хотя тогда это широко практиковалось, в воспитательных целях. Я долгое время единственным ребёнком в семье оставался – времена тяжёлые настали. Отец хоть и служил командиром, человеком являлся фанатично честным, преданным своему делу, партии.