1.
Костры горят, в груди их осень не потушит
И не потешит дух доступная вражда:
Беснуются дожди на раскалённой суше,
Но я цела, хотя – одна и без зонта.
Сушите якоря в портах остервенелых,
Где что ни шаг – причал и что не жест – печать.
В осаде сентября в набросках неумелых
Скрывается зимы тоскливая печаль.
Вмурованы в альбом прекрасные мгновенья,
И есть что рассказать под выпивку друзьям.
Но бедственно-мрачны ступени вдохновенья:
Перерожденье чувств – запущенный изъян…
В природе, посмотри, – везде огни и краски,
Но мокнущий фасад тоскует о тепле.
И клочья паутин как ниточки от маски,
И ниточки морщин – от маски на челе…
Преследуют стада оживших сожалений —
Инстинкты к холодам смыкаются в кольцо.
И тот, кто никогда не падал на колени,
Душою заплатил за гордое лицо.
А впрочем, прав Господь: все истины условны.
И главный пиетет и наш земной урок:
Посеянное сжать в сожжённых родословных,
Где не любой эстет согласен на оброк.
3.
Ты исчез неведомо почему, ведь не всё написано о тебе…
Может и достойней по-одному разбираться в собственной несудьбе…
Да простят нас маки и васильки – так и не набегались по полям.
Не волнуют ревность и мужики, раз меня доверил другим ролям.
Как там резус-фактор моей души, ты уже попробовал кровь на вкус…
И хотя граблями не снять лапши, суеты не терпит служенье муз…
Отпусков закончился рок-н-ролл, наступает осени юбилей.
Разноцветный астровый димедрол бесполезен чувственности аллей…
И уже октябрь грозит свинцом перелётных туч – амальгаме дней
За неподражаемый солнца луч – памяти, чтоб было ещё больней…
Без тебя бессмысленен шёпот крыш от многоэтажек до шапито…
Так мы и не съездили в наш Париж, так я и осталась тебе никто…
4.
Круги заводит дождик на воде,
Я больше не вздыхаю его имя.
Как проявленье солнца к высоте —
Природа всё решила между ними…