– Подожди, не торопись, у нас всё впереди, но прежде скажи мне… ты полностью вылечился?
– Да, уже больше месяца.
В постели она называла Антона ласковыми словами, искренно проявляла к нему чуть ли не материнскую нежность и, разумеется, управляла им умеючи.
– Знаешь, а ведь я давно таких слов никому не говорила, – прошептала Тина, лаская его.
– Я самый счастливый человек на свете, – сказал он.
– Вот как? – она улыбалась.
– Да, я люблю тебя.
– Э, нет, милый, это уже перебор.
– Но я действительно…
– Стоп! – сказала Тина, приложив ладошку к его губам. – Такими словами не бросаются. И запомни, для любви надо созреть, а ты всего лишь влюблённый мальчик.
– Я мужчина.
– Конечно, милый, ты мужчина, только не говори больше про любовь, иначе мы расстанемся.
Антон удивлённо смотрел на неё. Тина его нежно поцеловала и, взглянув на часы, вдруг сказала:
– Уже поздно, дорогой, тебе пора уходить.
– Как уходить? – он опешил. – Я остаюсь у тебя.
– Но я, кажется, не приглашала тебя на всю ночь.
– Так пригласи.
– Не могу, – сказала она твёрдо.
Антона охватило беспокойство:
– Скажи, Тина… а этот твой бывший муж… или он не бывший?
– Ты про Фреда? Забудь! У нас давно всё кончено.
– Тогда почему я не могу остаться?
Она нежно провела рукой по его волосам:
– Во-первых, мне комфортно спать одной. Во-вторых, я ведь работаю, рано просыпаюсь, мне надо выспаться. Так что тебе уже пора, поторопись, пока метро ещё работает.
Антон стал одеваться.
– А где ты работаешь?
– В издательстве, корректором.
– Когда мы увидимся?
– Можешь прийти завтра в это же время, только сначала обязательно позвони. Хорошо?
– Ладно.
Она проводила его до двери. Он попытался обнять её, она улыбалась:
– Иди уже, на метро опоздаешь.
Антон вышел на тихую безлюдную улицу. Душа его пела. Он остановился посредине мостовой и посмотрел в ночное небо, тёмное, усыпанное звёздами. Антон долго любовался их блеском, даже отыскал Большую Медведицу и Полярную звезду, всё смотрел и смотрел в эту звёздную бесконечность и мысленно благодарил её за то счастье, которое ему сегодня выпало. Словно в том была заслуга этой загадочной вселенной, которая непостижимым образом управляет его судьбой. Да, он был пьян от счастья! Его переполняли чувства, которые Антон раньше никогда не испытывал. В школьные годы он однажды влюбился в свою одноклассницу и даже страдал от отсутствия взаимности, но влюблённость эта скоро угасла, после того как девочка ушла в другую школу. Да разве можно, думал он, сравнивать ту детскую блажь с его теперешним состоянием, с тем, что сейчас он чувствует, с истинным блаженством, которое его словно обволакивает! А как точно Тина подметила, что он водился раньше с дворняжками. Действительно! Теперь Антон с отвращением вспоминал свои недавние похождения и свою похоть с развязными девицами на грязных матрасах где-то в подвалах и на чердаках. И с восторгом думал о Тине, о том, какая она умная и прекрасная, вспоминал её объятия и широкую кровать с накрахмаленным постельным бельём, её опрятную и уютную комнату. Надо ли говорить, что он даже не заметил в квартире испачканные стены и пыльные паутины на грязном потолке коридора. Антон видел только Тину, был слишком ею увлечён, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Охваченный этими приятными мыслями о своей возлюбленной он пошел в противоположную сторону от ближайшего метро и спохватился лишь, когда оказался на Садовом кольце. Пришлось уже идти в направлении «Краснопресненской». Скоро его быстрые шаги перешли в бег, так как надо было успеть до часу ночи сделать в метро пересадку, чтобы добраться до «Академической». Два года назад отец Антона получил трёхкомнатную квартиру в новом ведомственном доме, расположенном в пяти минутах ходьбы от этой станции.