Спустя нелёгкий час в магазине гаджетов, где молодая девочка с мелкими косичками на голове, заговаривает зубы странными словами и цифрами, я держу в руках свой новенький аппарат. Он обладает каким-то мегапикселем и может останавливать время, еще он может читать и писать за меня и, если мне надо, то в принципе готов прожить и жизнь вместо меня, жалко только, что на нем нельзя улететь на Марс. По пути домой, я захожу в кулинарию и набираю всяких вредностей, но вкусностей. Предвкушаю знакомство с моим новым умным роботом – телефоном, под шипучую газировку и сытный, жирный ужин.
Наутро я снова просыпаюсь от стонов шавки, впихнув вчера в себя все, что накупила, мои руки не дошли до телефона, и я снова вырубилась, прямо в одежде.
Сегодня я, наконец, с ним разобралась, вставила сим карту и настроила интернет. Не знаю, что он там еще может, но я, в первую очередь, просмотрела сообщения и пропущенные звонки.
180 от мамы, вместе с сообщениями об ее инфаркте, инсульте, параличе, седине, инвалидности и, наконец, безвременной кончине.
150 от сестры, но с ней мы разобрались,
100 от подруг и тысяча сообщений в мессенджере, от всех кому я небезразлична, как оказалось…
На душе сразу посветлело. Значит, я кому-то, да нужна? Значит, я чего-то, да стою? Раз столько людей обо мне беспокоятся и волнуются. Почувствовав себя королевой, не меньше, я принимаюсь отвечать всем, кто за меня волновался.
Разговор с мамой долгий и нудный. Я выслушиваю в свой адрес все упрёки и обвинения, успокаиваю ее, когда она начинает рыдать и делаю вид, что чрезвычайно заинтересовалась ее новым клубом по уходу за домашними цветами. Уф. Наконец это закончилось. Я иду на кухню, выливаю последние капли виски в стакан и залпом его выпиваю. Нелегко все-таки с моей мамой.
Разговоры заняли у меня полдня, после чего я набираю номер хозяина квартиры, чтобы узнать, когда ему удобно зайти за деньгами.
Жаль, что у меня больше нет виски, потому что тоска и отчаянье, снова накрывают меня с головой, и я опять хочу рыдать.
«…Ева, ты должна что-то изменить в своей жизни!», – говорю я себе, лежа на кровати как звезда. Я начинаю думать, что великий уравнитель, распределитель, как там его еще называют, чего-то мне недодал, когда распределял блага: «Дай мне знак, твою мать! Ну, или типа, помоги! Тебе там что, весело наблюдать за тем как я тут пыжусь и мучаюсь?»