Генрих VIII, король, вызывающий неизменное восхищение у англичан, возможно, в силу того, что он отважился иметь шесть жен, пусть даже и не в одно и то же время, многое изменил в английской жизни, в том числе и церковное устройство. Все началось с того, что Генриху очень не везло в личной жизни. Сначала он женился на вдове своего брата Катерине Арагонской, которая была старше, образованнее и красивее его, к тому же дочерью могущественных испанских монархов Фердинанда и Изабеллы. Она родила королю дочь Марию (в последствии «Кровавую») и разочаровала его. Он жаждал наследника. К тому же юная и прекрасная Анна Болейн вошла в его сердце. Поскольку папа римский отказывался дать королю развод, пришлось с ним порвать и провозгласить независимость английской церкви.
Анна также родила королю дочь – будущую великую Елизавету I, но и она таким образом сильно огорчила короля, за что и сложила голову на плахе. Третья жена родила наконец-то долгожданного сына Эдуарда и умерла сразу после родов. Немецкая принцесса, ставшая четвертой супругой короля, продержалась совсем недолго, она не смогла разжечь в нем страсть, зато сохранила голову, согласившись считаться его «сестрой». Юная и живая пятая жена слишком сильно разожгла стареющего короля, тут же нашлись доброхоты рассказавшие о ее похождениях, возможно, и мнимых, но головы она вскоре лишилась в прямом смысле. Последняя, шестая жена, Кэтрин Парр, оказалась наиболее терпеливой и мудрой среди других. Она жалела постаревшего короля и пережила его, хотя и не надолго. Неожиданным следствием всех этих перипетий в личной жизни короля стало создание в Англии своей, особой, независимой от Рима церкви, главой которой являлся сам король, что было крайне удобно в тех случаях, когда монарху требовался развод, – право, которым, впрочем, больше никто так и не воспользовался.
Такова популярная версия, которая очень нравится самим англичанам. На самом деле можно поискать и другие – политические, духовные, даже экономические причины этого события, случившегося вскоре после начала реформации во многих европейских странах, но почему бы не сохранить легенду такой, как она есть, если она так любима местными жителями? Пусть у них сохранится хотя бы один удалой, бесшабашный и откровенно любвеобильный король.